Время успокоиться и сориентироваться. Она увидела ферму Векса и поблагодарила Богов, что оставила его там, вдали от опасности. Айсаир был еще дальше, и на мгновение Зорика подумала о том, чтобы побежать туда за помощью, к черту правила Анамы. Но кого бы она попросила? И какой спасительницей она была бы, если бы это сделала? Она убежала от Избранных у реки потому, что с ней был Векс, а не потому, что испугалась — или действительно испугалась? Нет. Она — Королева Зорика, и она сильнее, чем любой эгрил.
Затем она увидела кого-то на дороге из Айсаира — мужчина, едет к вилле, возможно, в миле отсюда. Он будет мертв, если доберется до дома раньше, как она достанет этого эгрила. На ее совести не могло быть его крови.
Она должна покончить с Гринто.
Эгрил спрятался среди камней. Он, должно быть, похож на хамелеона, сливающегося с окружающей средой. Вот как он подкрался к ней, а затем исчез. Он все еще на вилле, ожидая ее. Хорошо.
Она сосредоточилась на своем копье. «Касри». Пламя потекло по древку к лезвию, точно так, как она практиковалась с Анамой, раскаляя его добела. Затем, подняв щит и горящее копье, она полетела обратно к земле, быстро и яростно. Она тренировалась для этого. Она была рождена для этого. Эгрил почувствует ее силу.
Кирпичи и камни полетели ей навстречу, ударяясь о ее щиты, но на этот раз они не отбросили ее назад. У нее был импульс, вера. Копье горело в ее руке, оставляя за собой огненный след.
Она резко приземлилась и тут же нанесла удар, послав волну огня по руинам виллы. Пламя с ревом пронеслось по садам, и камни посыпались на землю.
Зорика ухмыльнулась, наслаждаясь вкусом успеха. Она взмахнула копьем еще раз, поворачиваясь вместе с ним, вкладывая в магию всю свою волю. Огонь становился сильнее, жарче. Пусть попробует от него спрятаться.
Слева от нее выросла каменная стена, погасив огонь, без сомнения, чтобы защитить Избранного. Вокруг нее поднялась еще больше, когда Гринто попытался окружить ее камнями и щебнем. Похоронить ее.
— Осо. — Она оттолкнулась стену своей магией, тонна силы воли против тонны камня. Гринто сопротивлялся, но он был листом, сражающимся с ветром. Его стена рухнула, и она запустила свой огонь вслед за ней, сжигая воздух и опаляя камень. Может быть он закричал, но она слышала только шум крови в ушах, славу своей силы, поющей в венах. Больше не надо сдерживаться, не надо скрывать, на что она способна.
Это была война.
Земля горела вокруг нее, выжженная дотла, пока она ждала, чтобы увидеть, выжил ли мужчина, но ничто, кроме ее пламени, не шевелилось. Больше в нее не летели камни. Ни один враг не бросал ей вызов. Мужчина был мертв и погребен под собственными обломками.
Она победила. Ее первая битва, и она победила.
Зорика почувствовала движение позади себя и развернулась, подняв щит, приготовив копье — и увидела мужчину, который поднял обе руки, пятясь.
— Я друг. Я друг.
На нем не было маски, но это ничего не значило. «Кто ты?» — прорычала она. Она знала, что Тиннстра убил бы его, не потрудившись выяснить.
— Аасгод. Я — Аасгод. Друг Анамы и Тиннстры.
Зорика отступила на шаг. Тиннстра сказала, что Аасгод был здесь, что она тренировалась с ним — но Аасгод, которого она знала, был стар, а этот человек был ровесником Тиннстры. «Лжец». Она ударила копьем.
— Ширудан, — крикнул Аасгод, и между ними вспыхнул фиолетовый свет, остановив ее удар в дюйме от его сердца.
Это была не магия Избранных, это была магия Джии. Она запнулась, сомнение удержало ее руку от повторного удара.
— Пожалуйста, — закричал он. — Я друг. Это мой дом.
— Но ты не Аасгод. По крайней мере, не мой Аасгод.
— Я твой Аасгод — или, скорее, буду. Однажды.
Зорика покачала головой, опуская оружие:
— Почему ты здесь?
— Я почувствовал, как Эгрил прошел через врата. Я пришел на помощь.
— Тогда ты опоздал. Все мертвы.
Щит Аасгода исчез:
— Все?
— Не все, — сказала Тиннстра, появляясь из руин с мечом и топором в руках. Взгляд, который она бросила на Зорику, был полон отчаянного беспокойства. — Зорика, ты ранена?
— Нет.
— Другой Избранный?
Зорика указала копьем на горящую груду щебня:
— Мертв.
— Покажи мне.
— Осо. — Камни разлетелись в стороны, унося с собой пламя, обнажив тело под ним. Черная одежда. Черная маска.
Тиннстра подошла, посмотрела вниз и плюнула на труп:
— Мертв.
Аасгод сделал несколько неуверенных шагов вперед:
— Это эгрил?
— Избранный, — сказала Тиннстра. Она улыбнулась Зорике, ее лицо было полно гордости. — Ты поработала хорошо. Очень хорошо.
— У реки есть еще трое, — ответила Зорика. — Они напали на Векса, и я...
Тиннстра покачала головой:
— Больше нет.
— Что нам теперь делать? — спросила Зорика.
— У нас нет выбора. Мы возвращаемся. — Тиннстра убрала оружие в ножны. — Покончим с Эгрилом раз и навсегда.
Зорика наблюдала за ней, осознавая, что Тиннстра в чем-то изменилась. Она всегда была клинком, но сейчас стала острым как бритва лезвием из чистой стали. Настоящим воином. В ее сердце не осталось места ни для чего, кроме борьбы.
Именно тогда Зорика поняла, что потеряла и свою третью мать.
— Как вы можете вернуться? — спросил Аасгод, широко раскрыв глаза. — Если Анама мертва?
— Зорика знает, как управлять воротами. — Тиннстра бросила на мужчину взгляд, полный неподдельного гнева. — Мы не совершили те же ошибки, что и ты.
— Какие ошибки? Я... — Аасгод отступил назад, словно пораженный.
— Ты не хотел, чтобы кто-нибудь знал. Помнишь? — Она прошла мимо него и направилась в сад. Зорика и Аасгод последовали за ней.
Тиннстра направилась прямо к вратам. Дверь, на которую так долго смотрела Зорика, исчезла, их ждала зияющая темная дыра:
— Это все еще работает?
Зорика остановилась на пороге, все еще боясь сделать этот последний шаг. Но Тиннстра была не единственным человеком, который изменился, напомнила она себе. Глубоко вздохнув, она вошла в каменную комнату.
Магия запульсировала вокруг нее. Зеленый свет заструился от ее ног в обереги, проходя сквозь них, пока комната не осветилась от одного конца до другого. Она опустилась в углубление в центре комнаты и закрыла глаза, открывая свой разум, исследуя связи, которые были вырезаны в его стенах. Она могла чувствовать другие места, которые ее ждали, оставаясь вне поля зрения. Она сосредоточилась, и одно позвало громче других, место, находящееся далеко-далеко отсюда. В своем воображении она могла видеть спиралевидный путь, который приведет их в будущее:
— Да, это все еще работает. Я могу перенести нас домой.
— Хорошо. Пока что выходим, — сказала Тиннстра.
— Мы не уходим?
Тиннстра покачала головой.
— Пока нет. — Она повернулась к Аасгоду. — У тебя есть с собой вода Чикара?
Мужчина покачал головой:
— Нет, она в моем доме в городе. Я...
Тиннстра ударила его в подбородок.
Голова Аасгода откинулась назад, и мужчина упал на землю.
— Тиннстра! — Зорика подбежала, когда Тиннстра оседлала тело Аасгода, отрывая полосу материи от его одежды. — Что ты делаешь?
Она подняла глаза с безумной ухмылкой на лице:
— Я хотела это сделать больше десяти лет назад.
— Но он на нашей стороне.
— Ну и что? — Тиннстра связала ему руки, затем ноги. — Подожди меня здесь. Если он проснется, не освобождай его, что бы он ни говорил.
— Куда ты идешь?
— У меня есть неотложное дело. — И Тиннстра ушла. Несколько секунд спустя Зорика услышала, как лошадь ускакала прочь, и она осталась с человеком без сознания у своих ног в руинах дома. Какое-то мгновение она не знала, что делать, чувствуя себя глупо в своих доспехах теперь, когда не с кем было сражаться. Затем она взглянула на дом, думая о мертвых внутри. Ей было наплевать на эгрила, кем бы он ни был, но ее матери заслуживали большего, чем быть оставленными стихиям.
Она сняла шлем, отложила щит и копье в сторону и использовала свою магию, чтобы соорудить погребальный костер. Каждый кусок дерева хранил воспоминание: стол, за которым они ели; каркас ее кровати; книжные полки Анамы; потолочная балка в гостиной; половицы на веранде. Она приносила все новые и новые куски, позволяя слезам литься по мере того, как она помещала на костер еще одну часть своей прежней жизни. В некотором смысле это было уместно — попрощаться со своим домом так же, как она попрощалась со своими матерями, мудрой Анамой и прекрасной Майзой. В конце концов, пути назад не было.
Солнце садилось, когда она закончила, и она отнесла двух женщин к погребальному костру. Она подумала о том, чтобы дождаться возвращения Тиннстры, прежде чем поджечь его, но почему-то ей показалось неправильным ждать.
— Касри.
Огонь вспыхнул в центре погребального костра, пронесся по деревянному сооружению, пылая ярко и обжигающе жарко.
Огонь быстро поглотил Анаму и Майзу, языки пламени заплясали на их одежде, а боль в сердце Зорики выросла. Она не могла вспомнить своих настоящих родителей. Совсем. Но три женщины заботились о ней столько, сколько она себя помнила. Да, они сводили ее с ума и всегда говорили ей, что делать, но она никогда не сомневалась в их любви. Не только потому, что она была их великой надеждой, королевой или чем-то в этом роде — она знала, что они любили ее только по той причине, что она была их ребенком. О большем Зорика и мечтать не могла.
И теперь снова были только она и Тиннстра. Как в самом начале. Тиннстра со всей своей яростью, которая убила бы самого Кейджа, если бы это означало безопасность Зорики.
Она улыбнулась, вытирая слезы, пока костер разгорался все сильнее. Они вдвоем спасут мир. Надежда и ярость. Она могла представить реакцию Анамы на это: покачивание головой, поджатые губы. Зато Майза кивнула бы удовлетворенно — два ее воина отправлялись на войну.
— Мы заставим вас обеих гордиться нами, — сказала она огню. — Покойтесь с миром в царстве Синь. Вы заслужили свой покой.
Она оставила костер гореть и вернулась к воротам. Аасгод очнулся и сел, прислонившись спиной к стене. Кровь вокруг его носа запеклась над сильно распухшей губой.