— В бешеном восторге. Аск, иди уже, очень прошу. Иначе я за себя не отвечаю.
Ну вот почему все выбрали именно этот день, чтобы подействовать мне на нервы?
— У тебя это… та ваша женская штука со страшной аббревиатурой?
Тяжелая металлическая ручка отправилась в стремительный полёт, но до цели назначения не долетела, зависнув в воздухе прямо перед ухмыляющимся лицом ехидствующего засранца.
— Ну, так бы и сказала, что да, зачем кидаться? — и он всё-таки направился к выходу, с моей кружкой и моей ручкой, что-то там насвистывая себе под нос. Вы глядите-ка, видимо, любителю воскресных возлияний похорошело окончательно.
Я дождалась, пока дверь закроется с обратной стороны, на этот раз аккуратно и почти неслышно, и развернулась к компьютеру, надеясь, что на этом паломничество прекратиться.
Разумеется, мечтам было не суждено сбыться. Я только успела погрузиться в дерби делопроизводства, как дверь распахнулась снова, являя чем-то тоже не слишком довольного Рэйвена.
— Что ты ей сделала?
— Кому? — жалея, что в заместителя шефа нельзя тоже чем-нибудь швырнуть, уточнила я.
— Клариссе. Ворвалась в мой кабинет и вопила так, как даже мой сын не кричит. А ему три года.
Господи, да они сговорились, что ли?! Если жалоб Аскура хотя бы можно было ожидать, то того же самого от Ястреба — едва ли. Да он к чужим-то с терпимостью относиться не мог!
— И? Только не говори, что ты не в состоянии сам выгнать её.
— Я выгнал, — уже спокойнее уведомил мужчина. — Но там проскользнуло что- то вроде того, что ты пыталась её убить. Стало любопытно.
Любопытство не порок, а источник знаний? Я отвлеклась от букв на экране, подперев подбородок кулаком:
— Твоя бывшая родственница жаждала мести, Аскур пообещал сломать ей руку, если она меня тронет. Она психанула и покинула нашу дружелюбную компанию, изрыгая угрозы. Всё. Ничего любопытного.
Ястреб кивнул, удовлетворившись объяснениями, и собирался тоже меня покинуть, но остановился на пороге.
— Гейб не звонил?
— Нет. У него сейчас встреча с Идарау, а у них руководитель очень уж… неспешный, — я вовремя сориентировалась, заменив слово «тугой» более политкоректным. Но зам не обманулся, на секунду приподняв уголки губ в полуулыбке. — Он тебе нужен? Что-то срочное?
— Нет, просто хотел знать. Ну, тогда…
Он чуть наклонил голову, прощаясь, и сделал новую попытку уйти, но на этот раз кое что вспомнила я.
— Рэйвен? — мужчина обернулся, глядя вопросительно, а я заколебалась, просить помощи или нет. — У тебя же есть право подписи по корпоратам?
— Разумеется. А что?
— Теренсис требуют отчёт как можно скорее, не хочу ждать Гейба и заставлять их нервничать. Если я сейчас проведу его по базе и…
— Приноси, конечно, какие вопросы, — теперь он улыбнулся по-настоящему, пусть привычно скупо, но искренне.
И ушёл-таки, не увидев моей ответной улыбки. Да, его подпись была нужна, тут я не лукавила. Но куда более приятным бонусом было осознание, что из всей семейки Габриэля Исабель, с её недовольством в мой адрес, пока находится в меньшинстве.
Так или иначе, приход дамочки больше-не-в-красном сказался на и без того не лучшем настроении, и со стороны это было прекрасно заметно. На перерыв мы отправились вдвоём с Ирмой, потому как третью нашу компаньонку унесло на очередное задание по проверке на прочность чужой верности. И вот уже в кафе, когда официантка сгружала на столик сделанный ранее заказ, Шапочка, привычно выдающая сто слов в минуту прервалась и заметила:
— Ты какая-то грустная.
— Я не грустная, я задумчивая, — наматывая на вилку щедро присыпанную сыром пасту, отозвалась я, — это разные вещи.
— Хорошо, — покладисто согласилась она, разворошив по внушительной тарелке горку салата. — И о чём задумалась?
Вопрос был вполне невинный и элементарный и ответ на него предполагался такой же, вот только я не была уверена, что нужно его давать. Несмотря на то, что разница в возрасте Ирмы и Диметрис была не такой уж большой, воспринимать девушку как равную я всё равно не могла. Была в ней какая-то детскость, настраивающая предвзято, хочешь ты того или нет, и оттого делиться своими «взрослыми» проблемами казалось как-то не в тему. Но если с этим фактом можно было смириться, то второй беспокоил ещё больше — Ирма была племянницей Габриэля, поэтому она по умолчанию предвзята в тех случаях, когда дело касается его.