Вернувшись на кровать, я облокотилась на стену и потёрла лицо ладонями, наверняка размазывая тщательно нанесённый утром макияж. А что, будем дезориентировать противника прямо с порога. Тем более, наряд вполне соответствовал, превратившись из аккуратного офисного стиля в нечто из серии «клошар-шик».
Как ни странно, беспокойства или страха не было, хоть я и не могла достоверно назвать причину. Может быть, банально пока не осознала незавидности своего положения. Может — чего-то такого подсознательно ожидала всё это время. А может, решила довериться Габриэлю, с его чуйкой.
Даже если допустить, что до конца рабочего дня он будет занят, а на моём месте дисциплинированно просидит Ирма, не вызывая подозрений о пропаже, вечером Гейб всё равно позвонит, а не дозвонившись поедет в квартиру. После же всё по накатанной, как в тот день, когда напали на Вайса — демон «возьмёт след», найдёт меня, надерёт задницы, физически или же метафорически, похитителям и увезёт на чёрном джипе в своё логово.
От меня требовалось только подождать, не делая глупостей. В конце концов, во всех правилах поведения при похищении или захвате в заложники обязательно фигурировал совет вести себя спокойно и не устраивать провокация.
Да и что я могла сделать? Окно, в которое можно было выбраться, отсутствовало, умением открывать замки шпилькой (которой тоже, кстати, не было) я не обладала, а мысль затаиться у дверей и попытаться сбежать, как только она откроется, отдавала наивностью на грани глупости. Хорошо, если придёт та псевдо-медсестра, а если какой-нибудь бугай? Сильно мои полцентнера веса ему помешают, да.
Сказать себе «сидим и ждём» было легко. Выполнить — уже сложнее. Дождавшись, пока окончательно перестанет штормить и тошнить, я принялась за более тщательный осмотр помещения, но и он ничем не порадовал. Шкаф был девственно чист, даже пыли не наблюдалось. Стул собран на совесть, открутить от него ножку или спинку без инструментов не стоило и пытаться. Кровать оказалась с ортопедическим матрасом, но едва ли это могло хоть как-то помочь в моей ситуации, разве что успокоить, что если меня решат разложить прямо вот тут с вполне понятной целью, спина после болеть не будет. Так себе аргументация, конечно, но лучше, чем никакой.
Всё то время, что я исследовала изолировавшую от мира коробку примерно три на три метра, в голове, на фоне других, более мелких, главенствовал один вопрос — зачем? То есть да, сначала был другой вопрос — кто? — но как раз в ответе на него я была уверена практически полностью — Ханси. Не повторяя ещё раз уже обдуманной логической цепочки, где между снятой меткой и смертью Камиль прошёл лишь день, кому ещё я могла понадобиться? Бернару, разве что, но он не давал о себе знать с тех самых пор, как мы с Гейбом покинули Лаодику. И, опять же, если расценить его предупреждение о том, что я не туда влезла, именно как предупреждение, а не угрозу, то всё равно приходим к Ханси, чтоб их черти…
Щёлкнул замок, опустилась ручка двери, прерывая на полумысли формирующееся пожелание умудряющимся отравлять мою жизнь, даже непосредственно в ней не присутствуя. Я вскочила со стула, на который успела опуститься и отступила к стене, уставившись на открывающуюся дверь в каком-то странном предвкушении.
— Ну, здравствуй, котёнок.
Я опешила как от обращения, так и от спокойного, даже доброжелательного, пожалуй, тона, не сразу осознав факт того, что оказалась права — вошедший мужчина точно оказался одним из двух братьев, знать бы только, каким именно. Невысокий, примерно на полголовы выше меня, с виду типичный выходец местной Кореи, даже привлекательный, если не сосредотачиваться на том, что такая внешность нравится далеко не всем. И в дорогом костюме, вызвавшем неуместную злорадную отметку, что до Гейба в плане умения их носить, ему далеко. По-русски, точнее по-лассански, говорил он хорошо, акцент практически не чувствовался, разве что части слов звучали с небольшими паузами.
— Котёнок не хочет поздороваться с хозяином? — всё также доброжелательно, но с ноткой властности проговорил он, не дождавшись реакции.
О, вот как. Значит и в первый раз меня не приласкали таким прозвищем, а конкретно указали статус животинки подневольной. Да что ж ты за женщина такая была, блонди, что за какие-то паршивые бумажки позволяла этим «хозяевам» так себя с собой вести?
Заповедь «не провоцировать» пришлось себе повторить.