Проснулась я одним рывком, будто кто под руку толкнул. Распахнула глаза, осоловело оглядываясь по сторонам, и не сразу осознав, где и почему нахожусь. Лампочки, указывающие на название станции, не горели, а сам поезд стоял, распахнув двери и будто предлагая выйти прямо здесь и сейчас.
Я завертела головой, заозиралась по окнам, но и там никакой новой информации увидеть не удалось. Ну, и? Товарищи, домой хочется, между прочим.
Рука машинально поднялась к лицу, убирая щекочущую кожу прядь за ухо. Да так и замерла. Длинные волосы. Полное отсутствие семи серебряных колечек в левом ухе. Укороченные потёртые джинсы и шифоновая кофточка вместо брюк и хлопковой рубашки мужского кроя. И небольшой кожаный рюкзачок на коленях, взамен моей сумки, в которую, при желании, можно уместить упитанного кота. Что, чёрт возьми, тут происходит?
В голове бегущей строкой пронеслись предположения о розыгрыше для телешоу. Воспользоваться слишком крепким сном (или накачать специально каким-нибудь усыпляющим газом?) и вперёд. Вот только отражение в стекле вагона, к которому я подошла, слегка проминая линолеум чужими босоножками на шпильке, эту гипотезу зарубило на корню.
Потому что да, можно снять украшения и сменить одежду. Можно даже перекрасить и нарастить волосы, хотя запущенные в них пальцы не нашли ни следа подобной процедуры. Но нельзя, как в фильме, поменять одно лицо на другое. А девушка, глядящая расширенными глазами из неверной глади стекла, совершенно точно не была мной.
Я вновь подняла руку, мимолётом отметив более длинные пальцы и иную форму ногтей, провела по скулам, носу, подбородку, замерев в миллиметре от бледных, но явно чем-то накрашенных губ. Это не я. С незнакомкой в отражении у нас настолько мало общего, что я это общее даже не в силах уловить.
Поезд по-прежнему стоял, приглашающе открыв двери, и ни в соседнем вагоне, насколько он проглядывался, ни на платформе, не было видно ни души. Ни на что толком не надеясь, я добрела до кнопки связи с машинистом и вдавила её до упора. Тишина.
Отлично. Просто прелестно. Эй, кто бы это ни был, у вас совершенно отвратительное чувство юмора!
Впрочем, у меня нет и такого.
Так, хорошо. Если это не розыгрыш, тогда что? Переселение душ? Звучит не намного правдоподобнее трансплантации лица, но чуть более логично применительно к ситуации. И кто же тогда моя реципиентка?
Опустившись на первое попавшееся место, я расстегнула замок рюкзака и высыпала его содержимое на соседнее сиденье. Прямо так, не беспокоясь о возможных хрупких предметах. Упаковка жевательной резинки и бумажных платочков, ручка, маленький блокнот, пилка для ногтей и блеск для губ. Два фольгированных прямоугольника со средствами контрацепции и блистер каких-то таблеток с зубодробильным названием. Запутавшиеся в связке ключей наушники. И это всё?
Во внутреннем кармашке обнаружился паспорт — книжица в чёрной обложке с серебряным тиснением и наименованием страны, ни о чём мне не говорившем. Не то, чтобы я мнила себя великим географом, но не припоминала на мировой карте ни одного государства Лассан. Но, даже если оно и существовало, какого чёрта надпись сделана на русском?
Отложив этот вопрос до лучших времён, я перевернула страницу, а затем ещё одну. Ну, мадам, давай-ка посмотрим, как тебя зовут.
Диметрис Эспаро? Серьёзно? Блондиночка на снимке, лишь слегка моложе той, что пятилась из отражения, совершенно не была похожа на испанку, или у кого там в ходу подобные имена. Кареглазая, с аккуратным носом и пухлыми губами, в принципе, даже симпатичная, хотя редко кто на фото в паспорте выглядит хотя бы пристойно.
Но облегчение от того, что меня не занесло в опустившуюся пьянчужку с целым букетом заболеваний, не отменяло самого факта пребывания моего разума, сознания, мозга или чёрт знает, чего ещё, в чужом теле.
Покрутив рюкзак в руках, я обнаружила ещё одну молнию на спинке, за которой скрывался очередной карман, а в нём кое-что получше документов — мобильный и кошелёк.