Нет, всё-таки не зря Ирма говорила о его лояльности и несправедливости инсинуаций про паршивый характер. Правда стоило подумать об этом, Ролен решил подкинуть ложку дёгтя в тот прекрасный мёд, которым я почти собралась начать лакомиться.
— Прекрасно, — Габриэль всё-таки сделал глоток чая, едва заметно поморщился, и поинтересовался: — Почему решила сменить вид деятельности?
Интонация осталось прежней, вежливо-безразличной, как и взгляд, но я как-то сразу поняла — знает. Без всяческих сомнений знает, в какой сфере прежде трудилась Диметрис. Но, как ни странно, не испытывает по этому поводу ни недовольства, ни брезгливости.
А ещё это был совершенно обычный вопрос, без малейшего применения этих его вуду-способностей, да и глаза при ближайшем рассмотрении оказались не чёрными, а тёмно-карими. В любом случае, сейчас я имела возможность сказать что угодно, помня о том, что кое-кто чувствует ложь, конечно. Поэтому выбрала близкий к правде вариант, перефразировав едва ли известную здесь крылатую фразу:
— Предпочла прислуживать одному, а не обслуживать многих.
Надсадное «кхм» мне явно не послышалось, но в следующую же секунду Габриэль уже взял себя в руки, решив пошутить:
— Ну, по социальным гарантиям моя компания явно выигрывает.
Я немного склонила голову вправо, отзеркалив его жест.
— Уверены?
Тем, что зарплата там была повыше раз этак в несколько, решила не бравировать. Ещё отправит обратно, а постигать азы той профессии что-то совсем не хочется.
Габриэль шпильку пропустил мимо ушей, снова отвлекшись на чай и снова поморщившись после маленького глотка. А потом признался, возвращая тару на поднос:
— Гадость.
С чего гадость то? Не особо задумываясь, я развернула кружку к себе, и сама попробовала уже слегка остывший напиток. Ну да, сахара не хватает, я несладкий не люблю, но вполне вкусно. И только опуская руку, осознала, что именно сделала.
Вообще, брезгливость — это не про меня, для большинства детдомовских она не свойственна. Но взгляд Ролена недвусмысленно подсказал, что демонстрировать эту черту характера точно не стоило.
Медленно и аккуратно, как воздушный гимнаст без страховки, я поставила кружку обратно и даже сподобилась, было, извиниться, но оказалась перебита заданным вкрадчивым тоном вопросом:
— Как себя чувствуешь?
Я покосилась на половину оставшейся жидкости, затем на Габриэля, не понимая, с чего бы ему интересоваться подобным.
— Нормально. Обычный зелёный чай.
— Я не об этом, — мужчина, до этого момента опиравшийся на поверхность стола, откинулся на спинку кресла, уложив локти на подоконники и сомкнув пальцы, отчего приобрёл вид глубокой задумчивости. — Интересно.
Захотелось слегка потрясти странного демона, вопрошая «Что интересно?!», но делать этого, по понятной причине, было нельзя.
— Ладно, — констатировал он спустя минуту молчания, так и не озвучив ни выводов, ни размышлений. — Время обеда, можешь быть свободна. После часа вызовешь Фриду, скажешь, по поводу защиты. Всё понятно?
Нет, это слишком сложно для блондинки.
Саркастичный ответ, конечно, остался только в голове, заменённый очередным кивком. Очаровательно, с первого дня сродняюсь с ролью послушного китайского болванчика, цены мне нет.
Забрав отторгнутый напиток, я направилась к двери, оказавшись не иначе как мстительно поймана окликом на пороге:
— Диметрис? Разберись с кофемашиной, — и довольный собой, судя по лицу, демон отвернулся к экрану компьютера.
Не совершая больше лишних телодвижений, я вышла в приёмную, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Обед пронёсся стремительным поездом, в компании явно взявшей надо мной шефство Ирмы. Девчонка завалилась без предупреждения ровно в одну минуту первого и, не слушая возражений, утащила за собой в ближайшее кафе с бизнес-ланчем. Хотя не сильно я и страдала по этому поводу, если честно — она прекрасно трепалась в режиме монолога, не требуя ответных реплик. Зато некоторые из коллег, существовавшие в моей голове в скудной форме внешность-имя, постепенно обрастали «мясцом», что в любом случае играло на руку. Конечно, не стоило принимать на веру каждое слово Шапочки, похоже, искренне считавшей всех белыми и пушистыми, но и такие данные лучше, чем никакие.
Фрида, неплохо зарекомендовавшая себя на ниве проверок потенциально неверных мужей, кроме того, по словам Ирмы, была в Даре кем-то вроде целительницы. Как оказалось, исцелять сами себя маги всё же не могли, да и вообще, не у всех эта способность проявлялась в должной мере, так что подобный сотрудник в некоторых случаях оказывался весьма кстати. Правда соотносилось ли это со словами Габриэля о какой-то защите, я поняла не слишком, а переспрашивать не стала.