Надежда немного, а Света совсем заскучали и им уже не терпелось идти дальше. Самаэль еще долго рассуждал, задавал вопросы невидимому «поколению», сам на них отвечал, но, как у моря есть берега, так и у ангелов заканчивается поболтать и начинаются трудовые будни.
– Ладно, мне пора, еще многих надо убить, напугать, обмануть.
– Вы нас не будете убивать, пугать и больше обманывать?– Спросила маленькая Света, так как кое-что из ангельской лекции и она уловила.
– Вас нет. У твоей мамы в глазах есть что-то такое замечательное, такое благодатное, не люблю этого слова, что мне перехотелось. С другими как бог даст, а с вами у меня не получится как раньше.
С этими словами, под громкое шуршание огромных крыльев Самаэль, с комичными очками на челе, поднялся и улетел, потихоньку уменьшаясь вдали, пока не исчез совсем.
День еще не закончился и солнце пока еще не село. Петляя между гор, генеральным направлением, ручеек с дорожкой выбрали закат, туда и идут два наших персонажа. В прозрачной и прохладной на вкус воде все видно и камни с водорослями и рыбы, похожие на земную форель, может она и есть. Через небольшое количество времени показалась огромная трёхэтажная изба из крупного бревна, тёмно коричневого цвета. Внутри располагалось много столов, сколоченных из досок скамеек на которых сидели люди, создающие шум, типа гомон. Все напоминало ширпотребский, в хорошем смысле, ресторан, где пришел, поел, отдохнул и побежал по свои делам дальше. Надя подошла к парню за стойкой:
– Здравствуйте, мне Митру надо найти.
Парень поздоровался и указал на свободное место у окна. Девчата уселись, причём напротив и справа от них сидели люди и громко что-то обсуждали, а через некоторое время к ним подсела Митра, потеснив соседей. Ей оказалась спортивного телосложения, милая седовласая женщина бальзаковского возраста с короткой мальчишеской стрижкой.
– Добрый день девочки. Меня зовут, как вы догадались Митра, кушать, пить что-нибудь будете?
– Я Надя, это Света. Ты будешь что-нибудь кушать?
– Нет, – отозвалась доченька.
– Нет, спасибо, нам не хочется, – Надя переадресовала Митре.
– Рекомендую заказать лимон, как раз для вас привезли.
– Лимон я съем, всё поняла, конечно, давайте лимон.
После заказа наладилась пауза. – Кто эти люди вокруг? – Спросила Надя. – Это просящие, молящиеся и просто достойные люди. Мы боги им помогаем, как можем.
Надя уставилась на Пушкина, сидевшего напротив неё. Он увлеченно разговаривал с мужчиной по имени Велес, громко торгуясь, за какие-то деньги, кто-то что-то должен был предоставить.
– О чем Пушкин разговаривает с этим мужчиной? – По возможности тихо шёпотом спросила Надежда у Митры.
– Он просит позаботиться о его семье, оставшейся после его неудачной дуэли. Велес не даст просто так денег и требует у поэта предоставления – стихов. В этом мире или в том Пушкину все равно придется писать.
– Смотри Света и на этом свете нужна профессия, а ты только мультики свои смотришь.
Света согласилась и ещё она подумала, что будет писать стихи, а мультики совсем смотреть не будет.
– Ты можешь не есть. Николаю сейчас не плохо, я должна тебе рассказать, где он и чем занимается, прежде чем ты примешь решение.
– Мне это лишнее. Мне даже все-равно хорошо ему или плохо без нас. Важно как нам без него, а нам без него никак. Так что я съем лимон, заберу своего Колю, и мы пойдем своей дорогой.
Принесли лимон на тарелочке. Надежда управилась с одним ножом, хотя была и вилка. Так сидели разновозрастные женщины перед нарезанным лимоном и молчали, потому что говорить было не о чем, а торопиться некуда.
Глава 7. На горе Арагац
Трое мужчин ловили рыбу в маленькой речке на горе Арагац в Армении, премило разговаривая, делалось ощущение, что это три старинных друга. Они были разные по размеру, как матрёшки: большой, средний и маленький и даже казалось, что их можно сложить, одного в другого и останется тогда один, самый крупный.
– Ну почему люди думают, что богам есть до них дело? Почти в любой религии квинтэссенцией просматривается спасение человека. – Продолжал Средний, видимо уже начатый разговор. – Мне всё одно птица, рыба, зверь или человек, для всех порядок один должен быть. Это из Франции пошло, там, в конце 18 века сначала голов накромсали, и потом пошла эта Европейская гуманистическая тухлятина: жизнь человека наивысшая ценность. Благосклонность и спокойствие бога надо искать, а не головы рубить до полного сумасшествия, а после впадать в другую крайность. Ну, если долго дождя нет или удача отвернулась, жалко, что ли кошечку или собачку или больного и противного человечка в жертву скучающему богу принести? Не сложно и даже вполне разумно скажу я вам.