Байкеры молча переглянулись. Юл надеялся, что та чушь, которую он только что выдал на раз-два, подействует на кочевников в выгодном для него направлении. Впрочем, терять ему было нечего.
- А ну-ка, принесите суму этого кегля! - скомандовал Ури.
Минуту спустя патлатый байкер с гнилыми зубами, тот самый, который отвесил Юлу затрещину за то, что парень назвал лошадей "лошадьми", передал главарю вещмешок. Ури принялся не спеша изучать его содержимое. Сперва он отцепил резиновые сапоги, критически осмотрел их со всех сторон, хмыкнул, кинул к ногам. Затем повертел в руках малую боевую лопату. Видимо, боевой он ее не считал, и потому лопата полетела на землю вслед за сапогами. Ури рявкнул:
- Пойдет на перековку!
Предводитель развязал вещмешок, достал из него фляги, одобрительно кивнул, передал их гнилозубому. То же самое повторилось с шерстяной накидкой, кресалом, кремнем и льняной тканью. Главарь вытащил из мешка кусок недоеденной Юлом свинины, взглянул исподлобья на парня:
- Говоришь, родичи твои сдохли от голода? Откуда у тебя соленое мясо?
- По дороге мне попадались поселки, - сказал Юл, - добрые люди, понимая, какая на мне лежит ответственность, помогали кто чем.
- Ага, - обрадовался Ури, - значит, ты приведешь нас к деревням, где можно поживиться!
Парень осознал, что попался в ловушку собственной лжи, но отступать было некуда:
- Конечно, если вы захотите, я вам покажу дорогу.
- Конечно, покажешь, куда ж ты денешься, - Ури, расстегивая карманы вещмешка, громогласно захохотал и следом засмеялись остальные байкеры.
Глиняную чашечку главарь бросил на землю и, наконец, достал бронзовую кружку с прахом деда Олега, запечатанную воском.
- Это оно? - спросил Ури.
Юл кивнул. Байкеры, стоявшие рядом с предводителем, инстинктивно отшатнулись. Главарь довольно оскалился:
- Это эликсир смерти, знаменитая чаша с останками Скальпеля Косноязычного из клана Сумеречных шакалов. А я полагал, что это сказки для сопливых младенцев. Я помещу ее в восковой куб, и он будет стоять в моем шатре. Легенда гласит, что тот, в чьи руки попадет эликсир смерти, объединит под своей дланью все кланы.
Парень не понимал, о чем вел речь предводитель, но в душе был несказанно рад, что его рассказ удачно лег на какую-то кочевническую байку.
- Это чаша принадлежит клану Файеров, - вперед выступил Рекс, - ибо я взял в плен кегля, а, значит, его имущество принадлежит мне.
- Ты только наблюдатель! - рявкнул Ури. - Набег устраивали Дэнджеры! А значит, ты должен отдать половину награбленного в общак нашего клана. Ты ведь знаешь, как идет дележ. Раскладываются вещи, президент берет одну из них, следом берет тот, кто захватил пленника, и так по очереди. Я беру первый, и я беру чашу. К тому же ты еще не выиграл кегля на байкфесте, но в любом случае чашу я забираю себе, а его акинак я дарю тебе за храбрость, он ведь и так у тебя.
Рекс зло скрипнул зубами, а Ури расхохотался, полез в карман вещмешка и извлек из него пластиковую книжицу.
- Это еще что за хреновина? - разглядывая обложку, предводитель сощурился. - Ка... канн...канон... ка-а-а-нон пе...пе...пере... пе-ре-мен... как здорово, что батя научил меня читать!
- Это путеводитель судьбы, - сказал Юл, и сердце его сжалось, - с его помощью я собирался дойти до моря.
- Лады! - гаркнул главарь. - По байкам, парни! Послезавтра полнолуние, и мы опаздываем! Наша маленькая армия идет на байкфест!
Кочевники ответили возгласами одобрения.
Гексаграмма 7 (Ши) - Армия
Побеждает лишь тот, кто не останавливается на достигнутом
За время полуторадневного путешествия Юл получил еще одно обидное прозвище. Оказывается, он был не только "чуваком" и "кеглем", но также и "нажопником".
Нажопник в понимании кочевников - это тот, кто едет на коне вторым номером позади основного седока, то есть на крупе. В Забытой деревне разводили лошадей, но наездниками селяне были никудышными. Юл исключением не являлся. Уже через несколько часов непрерывной езды мышцы бедер и спины начали ныть.
Периодически парня и молоденьких пленниц спешивали и заставляли садиться на других лошадей. Животные, несущие на себе двух седоков, быстро уставали. Ночевали байкеры в открытом поле, выставив сменяющие друг друга конные дозоры. Пленникам выдали какую-то безвкусную бледно-зеленую труху и велели съесть. Несмотря на отвратительный вид, пища оказалась сытной. Дров и хвороста было очень мало, и потому кочевники развели жиденький совсем не греющий костерок. К утру Юл продрог до костей, и когда ему снова пришлось садиться на лошадь, он решил, что этот день - последний в его жизни. Мышцы одеревенели, и младший правнук с трудом передвигался. Но крепкая ругань и два пинка под зад от гнилозубого байкера помогли Юлу прийти в себя.
К полудню парень стал себя чувствовать лучше, ноги и спина по-прежнему болели, но, видимо, организм начал приспосабливаться к новому виду передвижения по степи.
Ближе к вечеру, когда солнце прошло зенит, до ушей Юла стали доноситься странные далекие бухающие звуки: "Бум!.. Бум!.. Бум!..". Сперва парень подумал, что у него слуховые галлюцинации. Но спустя какое-то время звуки стали слышны отчетливо. Байкеры заметно оживились. Все чаще в речи кочевников попадалось слово "байкфест". Впереди виднелись холмы.
Вскоре дорогу сорвиголовам Ури преградил отряд байкеров. Кочевники будто бы появились из ниоткуда, Юл, по крайней мере, заметил их только в последний момент.
"Наверно, охранительный дозор, - подумал парень, - очень уж любят они конные разъезды".
От группы новоприбывших кочевников отделился всадник, как и Ури с волчьим хвостом на шлеме, а также кирасой, обшитой светло-зеленой кожей, и рысью поскакал навстречу путникам.
- Кого я вижу! - громогласно возгласил предводитель Дэнджеров и подстегнул коня. - Это же Неп, Днепр Дальнозоркий, президент клана Вампиров.
Мужчина с худым лицом, с острой бородкой и не менее острым, пронзительным, змеиным взглядом учтиво кивнул. Тонкие губы его вытянулись в подобие улыбки.
- Ури, - сказал он, - Урал Громоподобный из Дэнджеров, ты все-таки явился к сроку. А мы думали, вы опоздаете, хотели начинать без вас. Вайс-президенты кланов уже затушили костер пивом, как жертвоприношение священному табуну.
- Хотели начинать без меня? - Ури расхохотался. - А как же призы, которые я обещал! Без них состязания были бы скучны.
В глазах худолицого байкера на миг вспыхнул огонек любопытства, он вновь сделал попытку улыбнуться:
- Ты привез девочек? Надеюсь, твои олухи не сильно их попортили?
- Обижаешь, все целки, я лично проверял, - Ури расхохотался, вслед за ним засмеялись остальные кочевники.
- Лады, - Неп, кивнув, тоже засмеялся, - тогда едем на становище. Все только тебя и ждут. В этом сезоне твоя очередь открывать фест.
Становище представляло из себя голую, вытоптанную конскими копытами поляну, находящуюся между двух холмов, утыканную деревянными столбами разной высоты, и огороженную по периметру многочисленными шатрами и палатками. Вдали виднелись постройки. Наверное, конюшни. В склонах холмов были вырезаны ровные глиняные площадки с низкими лавками из камня, на которых сидели галдящие люди - сотни мужчин и женщин, облаченных чаще в кожаные доспехи. На самых вершинах голые по пояс кочевники били дубинками в гигантские кожаные барабаны: "Бум!.. Бум!.. Бум!.."
Возле склонов стояли цилиндрического вида деревянные клетки высотой в человеческий рост или чуть меньше, диаметром в два-два с половиной локтя. В одну из них Юла и поместили. В другие клетки затолкали пленных девушек и девочек. Предварительно с них содрали всю одежду, и теперь они, заплаканные и обнаженные, прикрывая дрожащими ладошками срамные места, боязливо ежились под наглыми взглядами веселящихся байкеров. В клетке было тесно. Чтобы не биться головой о потолок, приходилось пригибаться, но парень радовался тому, что его, по крайней мере, не раздели.