От резкого порыва ветра загудели купола. Девушка вжала голову в плечи. Парень, поддавшись порыву, сел рядом с байкершей и прошептал:
- Не бойся, это всего лишь...
- Я не боюсь! - вспыхнула Хона, оттолкнув Юла.
Парень чуть не повалился на спину, однако успел подставить руку. Стрельнуло в ушибленное плечо.
- Хорошо, не боишься, - сказал он, пытаясь скрыть боль и обиду, немного отодвинувшись от напарницы, - расскажи про баггеров.
- Ладно, - сдалась Хона после минуты молчания, - тебе можно поведать тайну происхождения мира, ты ведь раб клана Дэнджеров, а значит, имеешь право знать...
В начале не было ни степи безбрежной, ни ветра вольного, ни Пагуби зловонной, ни байкеров удалых, а были лишь небесный стальной конь Харлей Изначальный, да небесная стальная кобыла Ямаха Первородная. И жили они в извечной пустоте, которая породила их.
И вот Харлей Изначальный воспылал страстью к Ямахе Первородной и покрыл ее. И понесла она, и родила вскоре солнце, луну, небо, звезды, а также небесных стальных жеребцов и кобылок, и нарекла их именами разными: Хонда и Урал, Кавасаки и Ява, Сузуки и Блата, и многими-многими другими. Так появились байки священного табуна. И увидел Харлей, что это хорошо.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный, что небеса полны, но внизу пустота и нечем заполнить ее. И тогда вновь воспылал он страстью к Ямахе Первородной и покрыл ее. И понесла она, и родилась от этого земля и степи на ней, и реки в степи, и звери да птицы разные, и рыбы да гады ползучие. И увидел Харлей, что это хорошо.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный, что живности сотворил он много, да только неразумна была она. Тогда вновь воспылал он страстью к Ямахе Первородной и покрыл ее. И понесла она, и родила близнецов разнополых. Так на свет появились первые байкер и байкерша. От них пошло племя удалое да славное, разделившееся на кланы многие. И велела Ямаха Первородная байкерам называть своих детей именами небесных стальных коней и небесных стальных кобыл. И увидел Харлей, что это хорошо.
Прошли дни, прошли ночи. Узрел Харлей Изначальный, что байкеры и байкерши должны быть лучше кого-то. Тогда вновь воспылал он страстью к Ямахе Первородной, но изрекла она: "Не должен ты меня покрывать, ежели желаешь тех, кто будет хуже". Тогда покрыл Харлей Изначальный корову. И понесла она, и родила близнецов разнополых. Так на свет появились кегли. От них пошли бычье и телки, созданные по образу и подобию человека. И было их девяносто девять на каждого байкера. И чтобы отделить удалое племя от кеглей, создал он право одного процента, чтобы байкеры вольны были делать то, что им угодно. И увидел Харлей, что это хорошо.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный бухло, сделанное кеглями, и испил его. Захмелел он и покрыл корову. Да только не в ту дыру попал. И понесла она, и родила не из той дыры близнецов однополых: баггера-гомофоба и баггера-гомолюба. Так на свет появились пид... ну ты сам понял, те, кого можно называть так только на байкфесте. От них пошло племя гнилое, мажорное и злобное. И возжелали они владеть миром, и возненавидели гомофобы и гомолюбы друг друга, ибо хотели править единолично. И увидел Харлей, что это плохо.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный, что гомофобы и гомолюбы захотели владеть многим и поделили мир, и поработили обманом кеглей. И стали бычье да телки слугами баггеров, глядели все время в зомбоящики, висели все время в сети, и радовались своему рабству и не замечали его. Только вольные байкеры не подчинялись мажорам гнилым и ездили по дорогам предков, куда им угодно. И увидел Харлей, что не все так плохо.
Прошли дни. Прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный, что черная зависть взяла баггеров. Задумали они свести с пути истинного хотя бы часть удалого племени. И подкатили они к Скальпелю Косноязычному из клана Сумеречных шакалов и предложили ему владеть многим. И продался Скальпель, и весь клан вместе с ним продался. И увидел Харлей, что это пиздец.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Харлей Изначальный, что баггеры от власти и богатства совсем свихнулись и захотели владеть еще большим, и ополчились друг на друга, и возжелали воевать гомофобы с гомолюбами, а гомолюбы с гомофобами; и Скальпель и его клан участвуют в этой войне, позоря честь удалого племени. И решил тогда Харлей наслать на землю болезнь безумства, чтобы уничтожила она всех, кто продался, и рабов и хозяев. И наслал он болезнь. И сдохли все нечестивцы, и отправились в подземный ад - баггерхелл. И увидел Харлей, что это правильно.
Прошли дни, прошли ночи. Харлей Изначальный сжег Скальпеля Косноязычного и всех, кто продался, а прах их укатал в урну, и нарек ее эликсиром смерти. Байкерам же велел жить в степи. Велел им не давать спуска кеглям, а баггеров, хоть гомофобов, хоть гомолюбов, велел валить на месте. И за то нам уготована дорога в небеса - в байкпарадайс. И увидел Харлей, что это просто зашибись.
Прошли дни, прошли ночи. Увидел Небесный Харлей, что вселенная стала справедливой, и каждый получает свое. Байкеры - волю, бычье и телки - смирение, баггеры - позорную смерть. Байкеры - это Судьба мира, остальным - неразумно спорить с Судьбой! И увидел Харлей, что все теперь как надо.
Гексаграмма 15 (Цянь) - Смирение
Неразумно спорить с Судьбой
Юл не заметил, как заснул. Сон его был тревожен. Он видел опутанных паутиной людей, сидящих на лавках внутри храма баггеров, и пялящихся в деревянные, плохо сколоченные, пустые ящики из-под брюквы. "Зомбо, зомбо! Зомбо, зомбо!" - повторяли люди с отсутствующим выражением лица. А сзади них гигантская паучиха плела сеть и накидывала ее на несчастных человечков. "Зомбо! Зомбо!" - кричали люди, когда паучиха сильно дергала за липкие нити. Устав от плетения, кошмарное восьминогое чудовище подтягивало к себя жертву и впивалось в нее искривленными волосатыми жвалами. Человек, пожираемый заживо, начинал хохотать, а вязкая слюна членистоногого вперемежку с кровью лениво стекала на пол, усеянный обглоданными черепами. От омерзения и ужаса парень просыпался, спохватывался, тревожно озирался, вспоминал, где находится, и под гудение шального ветра снова утопал в беспокойном сновидении.
И так до самого утра.
Юла разбудили крики Хоны. Парень вскочил, схватившись за гладиус. Однако ничего страшного не произошло, девушка была цела и невредима. Она, яростно рыча, месила ногами пепел.
- Что случилось? - спросил озадаченный Юл.
- Баггерхелл! Мы спали! - зло выпалила байкерша.
- И что с того? На то и ночь.
- Ты совсем дурной! - Хона с размаху ударила кострище, обдав штаны юноши серым пеплом. - Мы заснули, а караул не выставили. Мы должны были дежурить по очереди!
- Да ладно, - Юл, рефлекторно отряхнулся, - этот город мертв, разве что зверье нас могло учуять, так окна тут забаррикадированы, а ворота мы закрыли. И в храм баггеров могли попасть только летучие мыши... - парень немного подумал и добавил:
- ...или демы.
- Демы ночью не летают, их предки летали, а они нет, - спокойно произнесла Хона, - все равно мы поступили не по-байкерски.
Юл не первый раз отмечал резкие перемены настроения у напарницы. Гнев с быстротой молнии мог трансформироваться в веселость, а затем также моментально обращаться в бешенство. С одной стороны это настораживало, с другой - притягивало, но в любом случае такие метаморфозы были непонятны, а Юлу, обладавшему врожденным любопытством, нравились загадки.
- Так или иначе, это неплохое место, чтобы прожить здесь остаток весны и лето, - заметил младший правнук последнего предка.
- Ты опять за свое?
- Послушай меня, Хона, - парень, широко раскрыв глаза, дружелюбно улыбнулся, так, ему казалось, он выглядел убедительней, - я ведь тебе рассказывал, что путеводитель, который теперь у твоего отца, дает указания, как правильно поступить. И если мы останемся в городе, мы поступим мудро. Ведь с судьбой глупо спорить. Там так и написано.
- А с чего ты взял, что наша судьба - оставаться в городе? - ухмыльнувшись, Хона скрестила руки на груди. - Наша судьба - идти за Пагубь!