- Ну, не томи! - проворчал Ури. - Говори, что там у тебя!
- Я вынужден это сказать, я должен быть честен с вами! В Запагубье, в МЭЦ-18 мы съели зайца, добытого выродками. Мы осквернили себя запретной пищей и, боюсь, теперь вынуждены уйти на целый оборот небесного колеса очищаться от скверны. Мы не имеем права жить среди байкеров и подвластного бычья, а потому мы вынуждены уйти за пределы владений семи кланов. Мне очень жаль, что так получилось. Я только что вспомнил об этом. Должно быть, небесный стальной конь Харлей Изначальный попустил мою забывчивость...
- Ни хрена тебе не жаль! - взревел Ури и грузно поднялся.
- Папа! - вскрикнула Хона. - Это правда, мы съели зайца. Я сама только что вспомнила об этом!
- Поэтому мы вынуждены покинуть вас завтра, братья и сестры, но не стоит волноваться, я знаю место, где мы будем в безопасности, - Юл посмотрел спокойным и, возможно, даже слегка насмешливым взглядом на Ури.
- Баггерхелл! - выругался президент. - Если бы ты не был байкером моего клана, если бы ты не был мужем моей единственной дочуры, если бы ты не был отцом моего будущего внука, я бы тебя убил, Эрр! Неп был прав, надо было тебя назвать не Беспроигрышным, а Хитрожопым!
Против обычаев не попрешь, и как бы Ури не ярился, он, в конце концов, успокоился, а байкеры даже похвалили паренька за смелость. Ведь если бы Дэнджеров постигло какое-нибудь несчастье, они даже не поняли бы из-за кого. Небесный Харлей любит отважных и, вполне возможно, проявит милость к Юлу, нареченному Эрром, к его жене Хоне и ко всему клану. Правда, заговор Великого Плацебо Юл так ни на кого и не наложил, поскольку номады опасались, что вместе с колдовской силой к ним может перейти и частичка проклятия.
Юл и Хона переночевали в небольшой палатке, недалеко от становища.
- Все-таки ты редкая скотина! - сказала девушка. - Хоть и колдун, но все же мерзавец!
- Но ты ведь тоже теперь колдунья, - возразил Юл, - помнишь, ты говорила, что силы приходят не извне, а зарождаются в тебе самой?
- Да, - байкерша, поглаживая живот, тяжело вздохнула, - и слабости тоже живут внутри нас. Знаешь, я ведь нашла одну твою слабость.
- Какую? - встрепенулся Юл.
- Ты иногда бываешь обидчивым, хоть и не показываешь это. А еще, когда ты чем-то недоволен, или чего-то не знаешь, или злишься, ты делаешь вот так...
Хона, изображая мужа, цыкнула.
- Да? Я не замечал за собой такого, - Юл удивился, а затем обнял жену. Горячая волна нежности накрыла его, и он не стал ей сопротивляться. Не зачем боятся глубин собственных чувств, парень теперь имел стопроцентную уверенность в этом. Те, кто любят мелководье, рано или поздно будут смятенны цунами собственных влечений.
- Вот видишь, милая, - страстно зашептал он, - ты указала мне на мою дурную привычку, на мою слабость, и я теперь постараюсь избавиться от нее, постараюсь стать сильнее. Мы делаем друг друга сильнее. Мы колдуны друг для друга. А еще мы создадим свой восьмой клан. Особый клан, который будет иметь свою особую силу.
Юл и Хона еще долго перешептывались во тьме палатки, пока не заснули.
Ранним утром провожать юных супругов в дальнюю дорогу пришел только Урал Громоподобный.
- Я бы поехал с вами, - угрюмо произнес Ури, - но путь очищения вы должны пройти самостоятельно.
- Не волнуйтесь, - заверил парень, - мы будем жить в большом двухэтажном доме, построенном до Великой погибели, и никто из Забытой деревни не посмеет нас тронуть.
- Пусть только попробуют, - проворчал президент, - я вырежу всю твою деревню под корень.
- Папа! - Хона открыла рот, чтобы сказать что-нибудь обидное отцу, но, сдержавшись, произнесла спокойным и ровным голосом:
- Все будет хорошо.
Ури кивнул и протянул дочери два мешочка:
- Я отсыпал вам тут. Возьми, пригодится. Здесь парализующий яд и противоядие к нему. Сделано по рецептам Степных Псов. Если на вас нападут демы, кроме свистка у вас еще будет противоядие, даже если тебя клюнула тварь, ты не отключишься. А яд можно использовать для охоты. Капаешь воду в щепотку порошка и смазываешь им оружие. Только с вином и никаким другим бухлом не надо смешивать, а то яд из парализующего становится смертельным.
- Спасибо, - сказал Хона, принимая подарок.
- Вы дадите нам рецепт яда и противоядия? - вдруг спросил Юл. Природное любопытство, как обычно, победило в нем и учтивость и осторожность.
- В первое полнолуние следующей весны, я приеду в Тварьевку, и вы там должны быть, - сказал Ури, - и вы должны встретить меня. Вот тогда я и передам тебе рецепт.
- Хорошо, - кивнул Юл.
- И вот еще, - президент протянул парню Канон перемен, ту самую желтую книжицу, которую отнял у него почти год назад, - возьми свой путеводитель судьбы. Он мне помог, пусть же поможет и вам в дороге.
Распрощавшись с Ури, Юл и Хона отправились на север. Парень был облачен в богопольскую кольчугу, оба супруга были вооружены не короткими акинаками байкеров, а мечами аврамитов. Они ехали на белых лошадях, а за ними следовала кобыла, нагруженная палаткой и припасами.
Путники двигались на север. Хона, как дочь степи, частенько выступала в роли ведущей. Через два дневных перехода, пройдя небольшой лес и перейдя брод через реку, супруги въехали в деревню, в ограблении которой прошлой весной участвовала Хона. Жители встретили незваных гостей враждебным молчанием.
- Вы за данью? - сухо спросил старик. Тот самый, которому прошлой весной Ури въехал пяткой в лоб.
- Нет, - твердо произнес Юл, - отныне никто и никогда не посмеет брать с вас дань. Я был пленником, вы должны помнить. А теперь я свободен. Волею колдовства и небес я свободен. Я имею силу и дам ее вам, если вы будете со мной!
Парень осмотрел селян. Они взирали на юного пророка с явным недоверием. Юл только начал осваивать новую роль, и потому, вероятно, речь его звучала не слишком убедительно.
- А как же наши девочки, которых угнали? - спросил один из мужчин. - Кто нам вернет наших девочек?
Юл узнал его, это был пастух, избитый кочевниками. На миг парня посетила мысль, что пастух может кинуться на него. Юл чуть было не цыкнул, но, вспомнив замечание Хоны, сдержался.
- Никто, - ответил парень, - чтобы побеждать, порой, приходится мириться с потерями. Я был пленником, и я цел и невредим. И ваши девочки живут в здравии. Мы не гарантируем вам возвращение утраченного, мы хотим, чтобы вы были со мной и моей супругой, когда мы вернемся сюда. Или вы обретете силу или продолжите терпеть унижения. Мы хотим, чтобы ваши женщины отныне не боялись поругания, мы хотим, чтобы ваши мужчины смело вступали в бой, мы хотим, чтобы ваши дети не угонялись в плен!
Селяне хранили молчание. Они были ошарашены дерзостью юнца, осмелившегося поучать их, но и возразить ему они опасались. Мало ли какая сила за ним стоит? По большему счету, селяне не понимали, что происходит.
- Ваши деревню именуют Тварьевка. Каково ее настоящее название? - спросил Юл.
- У нее нет названия, - ответил староста, - после эпидемии сюда сходились одиночки, которые здесь никогда не жили. Мы называем ее просто деревней или селом.
- Человек не может быть тварью, иначе он не человек, - задумчиво произнес Юл, вживаясь в роль пророка, - человек становится человеком, когда из твари превращается в творца. Не Тварьевка, но Творцово. Хорошее название. Пусть будет Творцово. Так вот, жители Творцово, мы вернемся сюда, а вы подумайте над моими словами. Если вы хотите большей безопасности, вы примете нашу власть.
Пополнив запасы воды, супруги отправились дальше, оставив обескураженных селян размышлять над непонятными словами юнца. От Забытой деревни до Творцово Юл дошел пешком за полтора дня, но на лошадях этот участок пути преодолевался гораздо быстрее. К вечеру младший правнук увидел родные холмы, и сердце его тревожно забилось.
- Там, - указал он, - там мой дом.
- Я неловко себя чувствую, - призналась Хона, - я все-таки чужая.
- Давай, переночуем прямо здесь, - предложил Юл, - на рассвете на белой кобыле и белом коне наш въезд будет эффектней. Нам легче будет их зачаровать, моих соплеменников. Главное, чтобы мы не казались слабыми и испуганными.