– Сомневаюсь в этом. Кроме того, это были идеи Филипа, а не мои.
– Нет, сэр, позвольте возразить. Его были идеи, но ваши действия.
Арлина, изогнувшись на своем сиденье, взъерошила ему волосы, и Дэнил глуповато улыбнулся. Ужасно! Того и гляди, посадит его себе на колени. Как можно ждать, что кадеты станут при нашем воспитании настоящими мужчинами, если она так с ними нянчится? Иногда Арлине не хватало здравого смысла.
Когда стала приближаться околоземная станция, я приник к иллюминатору, надеясь увидеть признаки аварии, что унесла жизнь адмирала Маккея. Но я знал, что это безнадежно: станция так велика, что место инцидента вряд ли можно разглядеть. Как ни обидно, но вероятность того, что он оказался на этом месте в момент удара, была один к десяти тысячам. Хотя на его месте мог бы оказаться кто-то другой. Мы максимально старались снизить возможность несчастных случаев во время космических полетов, однако опасность оставалась. Был, хотя и небольшой, риск брать в полет Майкла. Беспокоиться об этом следовало мне, как его стражу на данный момент.
Предложение Арлины родить еще одного ребенка изумило меня. Несмотря на мое собственное детство – а я никогда не видел родной матери, – у нас с женой были старомодные взгляды на воспитание детей. Можем ли мы рассчитывать, что будем живы и в добром здравии достаточно долго, чтобы вырастить нашего сына или дочку?
Положа руку на сердце, я по нынешним временам был не так уж и стар. На Флоте служили капитаны, которым перевалило за восемьдесят, а старый Хоскинс даже ходить не мог без посторонней помощи. В отличие от красивеньких фильмов корабельные команды получали приказы от опытных капитанов, а не от юных героев спортивного вида, с пылающими взорами, поигрывающих типовыми лазерами.
Хотел ли я еще одного сына? И если на то пошло, следовало ли нам выбирать пол будущего малыша? Смогу ли я взрастить дочь? Не задушу ли я собственными руками первого же гардемаринчика, который на нее взглянет?
Так сидел я, размышляя, пока наш корабль приближался к станции. Для стоянки нам отвели место на седьмом уровне, в середине грузовых причалов Флота.
Это было не совсем обычно, хотя такое практиковалось – закрепить вход у причального гнезда до выгрузки; некоторые грузовики были военными и секретными. Мы подплыли к пустынному причалу и сразу юркнули к лунному шаттлу. Майкл был сильно разочарован, он надеялся погулять по станции. Дерек отвел его в сторонку и довольно строго отчитал, пока я не успел и рта раскрыть. Хороший был бы я отец – никакого терпения. Один Господь Бог знает, как Фити вырос таким хорошим.
Еще через несколько часов мы были в Лунаполисе.
Клиника доктора Дженили располагалась на самом краю довольно чистого, но перенаселенного муравейника, на третьем от поверхности уровне. Лицо мое наполовину было закрыто повязкой-маской. Мы катили через толпы равнодушных людей, проезжали через предохранительные шлюзы и мимо редких магазинов к входному люку.
В клинике меня поместили в довольно скромную палату. Я бы предпочел отель, но об этом и думать было нечего, если мы хотели сохранить секретность. Даже если бы я оказался в подведомственном Флоту районе, рано или поздно о моем присутствии там все бы узнали. В клинике персонал был лучше обучен обеспечивать конфиденциальность лечения. Если на то пошло, Дженили сам являлся ярым поборником защиты окружающей среды, а потому чрезвычайно радовался возможности мне помочь.
Арлина и Дерек хлопотали, чтобы устроить меня поудобнее. Мне не хватало только моего механизированного кресла. Чтобы доставить его сюда, надо было сжечь неимоверно большое количество горючего – но с какой целью?
Трое парней осмотрели мою палату, все перещупали, включая инструмент, сенсоры, мой багаж. Я обратился к ним всем сразу:
– Мистер Ансельм, вы с Дэнилом можете идти. – И меня тут же словно кольнуло:
– Ни капли, Тэд. Договорились?
– Я не буду пить. – Этот дежурный ответ почему-то меня насторожил.
– Навещай меня каждый день и в любой момент, когда почувствуешь искушение. Не стесняйся. Присматривай за Дэнилом и докладывай в «Хилтон» ближе к ночи.
– Слушаюсь, сэр.
– А как со мной? – спросил Майкл.
– Смотри в отеле видеосимулятор. – Это, как я и ожидал, вызвало его недовольство. Не дожидаясь, пока Майкл начнет выказывать негодование, я предложил:
– Или можешь отправиться с мистером Ансельмом. – Он бросил на гардемарина полный подозрения взгляд. – Пойдешь под его начало?
– Нет! – Я уловил в его голосе легкий испуг.
– Тебе пятнадцать, и я слишком хорошо знаю Лунаполис. Одному тут гулять нельзя. – Самый нижний уровень Лунаполиса был известен развлекательными заведениями, которые и бывалого матроса могли вогнать в краску.
– Он всего на год меня…
– Но мистер Ансельм – уже взрослый джентльмен, согласно Постановлению Генеральной Ассамблеи. – Это относилось ко всем офицерам, даже шестнадцатилетним. – Гардемарин, ответственность возлагается на тебя. Обращайся с ним вежливо, но не позволяй распускать язык. Он младше тебя, и я отдаю его под твою опеку.
– Слушаюсь, сэр, – холодно согласился Ансельм.
– Я останусь у себя в комнате, – зло бросил Майкл.
– Ребята, выйдите-ка на минутку. – Я задержал Майкла. – Знаю, что тебе не по душе такие порядки, но это будет для тебя хорошей школой. Ты должен научиться себя контролировать. Любой кадет…
– Я не кадет.
– Ты меня перебиваешь, – холодно заметил я.
Он словно проглотил комок в горле.
– Прошу прощения, сэр.
– Ладно. Майкл, твой отец поступил на Флот в тринадцать лет. Он учился точно той же дисциплине, какой я учу тебя. Постарайся сделать это ради него, если не ради меня.
– Я ненавижу Ансельма. Я не буду называть его «сэр».
– В этом нет необходимости. Будь вежлив и делай то, что он тебе говорит. – Он скрестил руки на груди. Я мягко добавил:
– Пожалуйста?
Через мгновение он согласно кивнул:
– Да, сэр.
Не зная, что еще сделать, я ласково взъерошил его волосы.
– Да.
Сердце у меня подпрыгнуло.
– Гарантировать успех нельзя, – добавил Дженили. – На самом деле у вас только сорок процентов…
– Этого вполне достаточно.
– Вы понимаете, есть вполне реальная возможность, что вы не переживете…
– Я все это знаю. Действуйте.
– Выслушай, дорогой, – взяла меня за руку Арлина. Два дня меня мяли и тыкали, щупали и трясли, пока я не оказался на грани нервного срыва.
– Как скоро?
Я готов был хоть сейчас, доведись такая возможность.
– В пятницу.
Через три дня. Мне хватит.
– Потом, по крайней мере неделю, вы пролежите в постели. Вы не сможете двигаться.
– Знаю. – Об этом мне повторяли снова и снова. Время тянулось нестерпимо медленно. Часы казались неделями. Я разъезжал в кресле с колесиками, но без моторчика, по палате и коридору возле нее.
Арлина проводила со мной столько времени, сколько было возможно. Время от времени нам требовалось расставаться, чтобы совсем не поссориться. Надо думать, со мной ей приходилось трудновато.
Дерек, когда не названивал по делам из своего номера в отеле, часами сидел на моей кровати, пока я брюзжал в своем кресле. Иногда он приводил с собой Майкла, и мы одаривали мальчугана двойной порцией воспоминаний.
Ансельм и Бевин ежедневно являлись ко мне с докладом. Казалось, они довольны были друг другом. Что ж, молодой гардемарин, конечно, мог позволить себе побывать и в нижнем Лунаполисе. Я надеялся, что он брал с собой Дэнила.
Я смотрел голографовизор, настроив его на новости. Главным образом сообщали о баталиях вокруг экологических законов. Сенаторы и члены Ассамблеи в театральных позах стояли перед камерами и занимались разглагольствованиями.
Бранстэд звонил мне, используя самые секретные линии, которые только мог найти. Он стремился убедить меня, что у нас достаточно сторонников в обеих законодательных палатах.