Утром Райли сообщил о смерти родных. Тела забрали в морг, провели вскрытие. «Действительно, сердечный приступ», — удивился патологоанатом. Следующий год Августу пришлось нелегко. Он радовался избавлению от надоевшего выскочки Элиота. Был Рад кончине матери. Но приходилось скрывать свои эмоции, ибо окружающие могли заподозрить неладное. Днем юноша притворялся печальным, ночью же запирался в своей комнате и злорадствовал. «Скоро весь мир узнает обо мне!»
* * *
Через несколько лет, в научном сообществе появился новый авторитет. Все прислушивались к мнению молодого гения, просили его совета, как опытного ученого. Его наконец-то начали воспринимать всерьез. Никто не знал, что Август Райли убил родных и присвоил работы брата себе. Он еще не придумал, как именно покорит весь мир. Но уверенность в своем превосходстве, затуманившая разум еще в детстве, приносила свои плоды. Август крал идеи других исследователей, подсуживал членов приемной комиссии, принижал достоинства других ученых. Он не останавливался ни перед чем. Он уже не шел, он бежал к своей мечте. «Ничего, придет время, и вы будете мне поклоняться! Я буду вашим божеством! Я слышал, некий Зимберштейн создает что-то грандиозное. Что ж, нужно узнать об этом подробнее…»
Глава 3. Внесетевые люди
«Природа не так глупа, как вы думаете».
— Что происходит, брат?
— Тихо! Не высовывайся! Надзиратели уже близко.
— Брат! Мне страшно!
— Сиди на месте, я попробую их отвлечь… Эй! Головорезы бездушные! Не меня ли вы ищите? Попробуйте догнать!
— По решению Августа Великого вы должны пройти с нами, чтобы заменить испорченный чип!
— Вы меня сначала догоните, а потом уж я подумаю, идти с вами, или нет.
Молодой Карл убегал от надзирателей, петляя следы. Густые длинные русые кудри цеплялись за ветки, но это не мешало ему проворно пробегать сквозь деревья и кусты. Маленький рост позволял юрко нырять под поваленными деревьями и огибать пни. Надзиратели не могли похвастаться подобной ловкостью. Как правило, надзирателями становятся грузные, неповоротливые, туповатые юноши, способные выполнять только одно задание. Лишь в одном они превосходили беглеца. Карл знал, что у надзирателей прекрасный нюх. Они чуят беглецов за несколько километров. Но это в городе, где практически нет посторонних запахов. Однако они позабыли, что в лесу все еще обитают животные.
— Что это за незнакомый запах? Он мне мешает учуять беглеца.
— Я тоже его чую. Этот запах довольно резкий.
Навстречу незваным гостям из кустов вышли три волка. Молча, лишь слегка показав клыки, они смотрели на людей. На Недолюдей, считающих себя Сверхлюдьми. Послышалось слабое рычание лесных обитателей. И “Сверхлюди” дрогнули.
— Скажем Правителю, что не нашли беглеца?
— Конечно! Не признаемся же, что испугались каких-то лесных тварей! Мы же храбрые!
Надзиратели ретировались. Карл вышел из укрытия. Волки прекратили рычать и подошли к нему.
— Спасибо, лохматые. Вы меня опять выручили. — Карл наклонился к одному из волков и обнял его. — Я уж не знаю, как тебя благодарить.
— А ты ему зайца поймай. Тогда и он тебе спасибо скажет.
Карл оглянулся.
— Дед Тимофей! Вы меня напугали.
— А ты думал, что это очередной надзиратель?
— Ну… Нет, они точно убежали.
— Видел бы ты, как сверкали их пятки.
— Да, Лохматый меня опять выручил.
— Он любит тебя. Именно ты его выходил, когда его ранили надзиратели. И теперь он тебя защищает вместе со своими друзьями. Спасибо тебе, Лохматый, и от меня.
Волк поклонился и скрылся за деревьями. Путники же повернули в другую сторону, к лагерю.
— Дед Тимофей, Вы говорили, что надзиратели нужны, чтобы ловить неверных. Но у нас же нет чипов, откуда они о нас узнают?
— То, что мы вывели из строя свои чипы, не говорит о том, что у нас их нет. Они есть, и продолжают действовать. А в головной компьютер поступает сигнал, что они испорчены. Именно поэтому, надзиратели должны нас ловить.
— Мне жалко Энн. Ее поймали неделю назад. Наверное, ей уже поменяли чип.
— Не стоит жалеть Энн, мой юный друг. Она не была своей здесь.
— Как вы можете так говорить? Я ее знаю с детства!
— Карл. Если бы ты жил столько, сколько прожил я, живя в лесу, ты бы понимал, кто свой, а кто нет. Энн давно говорила мне, что ей чужда Природа. Ей чужды мы. Она бы хотела разучиться чувствовать. Взамен же она хочет вернуть себе молодость.