Тем временем в порту грузчики бросали работу и шли к главным воротам. Маленькие группы сливались вместе… Людей становилось всё больше и больше. У многих в руках была газета швейников. Люди возбужденно переговаривались, двигаясь по закоулкам между складов. Когда две большие толпы встречались, люди приветствовали друг друга.
Возле 14-го агентства из-за склада выскочил Боер с двумя рослыми парнями, с изуродованными лицами профессиональных боксеров. Прямо на них шла толпа человек в сорок.
Лицо у Боера покраснело. Губы дрожали.
— Куда! — Он выхватил револьвер. — Куда! Стойте, иначе стреляю.
Но кто-то, вынырнувший сбоку, ударил его по руке. Пуля взвизгнула и унеслась в белесоватое осеннее небо.
Боер огляделся. Он хотел бежать, но высокий грузчик с силой ударил его тяжелым кулаком прямо в лицо, и он повалился на землю, крича от боли и страха.
Тем временем на окраине города в районе фешенебельных особняков из дверей двухэтажного дома выбежал бледный маленький черноволосый мужчина. Это был Дзаватини.
Подпрыгивая от нетерпения, он дождался автомобиля, подкатившего к самым дверям дома, и кинулся на заднее сиденье.
— Скорей! Скорей! — Он кулаком ударил шофера в спину. Он был жесток и труслив и боялся, что полиция вынуждена будет арестовать его.
В порту толпа заполнила всю площадь у главных ворот. На собранную из бочек трибуну взобрался Хастон.
— Товарищи! Сегодняшний день должен стать днем освобождения портовых рабочих от власти бандитов. Это только первый шаг в нашей борьбе, но он уже сделан благодаря мужеству таких людей, как грузчики Петро Каталони и Бенсон, как смелый борец за дело американских трудящихся — репортер Кларенс Кейтер…
Прерывая его речь, загудели сирены пароходов. Это матросы выражали свою солидарность поднявшимся на борьбу грузчикам.