Кларенс сфотографировал нож и записку. Из-за вчерашнего резкого разговора с сыщиком у него было такое впечатление, что полиция что-то скрывает. Но теперь всё прояснилось. Ему было неудобно перед Мак-Графи. В конце концов надо отдать полиции справедливость, — она умеет работать. Кларенс чувствовал неловкость оттого, что он сам спал всю ночь, а Мак-Графи, очевидно, ходил по причалам, разыскивая улики, могущие изобличить убийцу.
У сыщика действительно был усталый вид.
— Вы думаете, Варци удастся найти?
— Почти наверняка. Мы уже повсюду дали его приметы.
— Могу ли я теперь поговорить с семьей убитого?
— Можете.
Мак-Графи дал репортеру адрес.
Кларенс записал улицу и номер дома, поднялся и сердечно пожал сыщику руку.
Выйдя из помещения полиции, он почувствовал некоторое разочарование. Оказалось, что всё раскрывается очень просто. Варци любил жену Каталони и убил его, не выдержав любовных мук. Полиция начала искать Варци, и пока не найдет, писать будет не о чем. Во всем деле уже не было никаких тайн и, в общем, никакого сенсационного интереса, который возникает, когда расследование преступления вовлекает большую группу лиц, когда подозревается сразу множество людей и розыски ведутся по нескольким направлениям. Он пожалел, что не выспросил сыщика, кто такой этот Варци, — женат или одинок, молод или стар. Если бы он оказался стариком, например, это было бы интересно, так как жена Каталони, очевидно, молодая женщина. Кларенс представил себе заголовок: «Любовь не знает возрастов. Пятидесятилетний Тонио Варци убивает мужа двадцатилетней Розиты Каталони». А вдруг…
Кларенс даже остановился от неожиданно пришедшей ему в голову мысли. А что, если жена Каталони сама любила Варци? Что, если она вышла за Петро там, в Сицилии, не по любви, а по принуждению?
Он подумал, — не вернуться ли ему в полицию, чтобы спросить, не подозревает ли Мак-Графи жену убитого в соучастии. Но потом ему пришло в голову, что сыщик и без того очень устал. Пожалуй, можно будет спросить об этом завтра.
По телефону-автомату Кларенс позвонил Докси и рассказал ему новости.
— Отправляйтесь в порт, — сказал Докси. — В порту свяжитесь с этим Боером, сфотографируйте его. Потом поезжайте к жене Каталони. Одним словом, занимайтесь этим делом и высасывайте из него всё, что возможно. Так, чтобы у нас вечером было строк двадцать.
В порту возле конторы 14-го агентства Кларенс увидал вчерашнего бухгалтера. Тот приветливо помахал издали рукой.
Они поздоровались.
— Вы меня извините, — сказал бухгалтер, — что я вчера с вами так разговаривал. Меня весь день допрашивали люди из полиции, и я к вечеру уже совсем замучился.
Кларенс ответил, что он всё это понимает.
— Вам, наверное, захочется поговорить с Боером, — продолжал бухгалтер. — Я его как раз вызвал. Придет через несколько минут. А в конторе у меня сидит еще репортер из «Звезды».
Кларенс прошел в помещение агентства. Там сидел Найт из «Звезды» — пожилой высокий мужчина, с постоянной скептической усмешкой на длинном лице. Они с Кларенсом были мельком знакомы.
Через четверть часа, в продолжение которых Кларенс с бухгалтером разговаривали, а Найт угрюмо молчал, дверь в комнату отворилась и вошел высокого роста, тяжелый и широкоплечий мужчина лет пятидесяти. Он был одет в аккуратно подогнанный по фигуре, чистый и выглаженный синий комбинезон.
— Вот и Боер, — сказал бухгалтер. — Здесь вас дожидаются ребята из газеты.
Во всей плотной фигуре Боера, в его гладко выбритом лице с внимательными маленькими глазами и тяжеловатой широкой челюстью Кларенс почувствовал солидность и скромную уверенность человека, много лет проработавшего на одном и том же деле и сознающего, что в нем он мастер.
Пожимая огромной ладонью руку Кларенса, Боер приветливо улыбнулся. Он был на голову выше репортера, и Кларенс, упираясь взглядом в его широкую грудь, но казался сам себе прямо-таки мальчишкой рядом с этим пожилым гигантом.
— Ко мне уже рано утром трое приходили из газет, — сказал Боер, застенчиво усмехнувшись.
Кларенс поморщился. Но потом он сообразил, что новый материал может попасть только в вечерние выпуски, а к этому времени и у него всё будет готово.
— Мы вам хотим задать несколько вопросов.
— Это не помешает мистеру Марчу? — Боер степенно кивнул в сторону бухгалтера. — Может быть, нам лучше пойти наружу?
Втроем они вышли из помещения. Кругом кипела портовая жизнь. Чуть ли не у входа в здание по линии узкоколейки маленький паровоз тянул бесконечную вереницу фиолетовых платформ, груженных большими фанерными ящиками. Справа недовольно пофыркивал грузовик, дожидаясь возможности пересечь линию.