«Почему это так получается? — спрашивал себя Кларенс. — Я живу здесь, в чистой квартирке, никогда не ссорюсь с женой, а Каталони жил в трущобной грязи и теперь мертвый лежит в морге. Был ли он хуже меня?
Нет, наверное, не был. Значит, я просто случайно родился в такой семье, где отец имел возможность дать мне образование. А если бы я родился в семье гангстера или бродячего сельскохозяйственного рабочего?»
Но ответить на этот вопрос было уже совсем трудно. Не всё в мире устроено правильно, но он чувствовал, что не возьмется эти неправильности устранять. Если бы Кларенс знал, как за это приняться, может быть, он еще подумал бы, но он не знал и был рад тому, что не знает.
Утром Кларенсу не пришлось встретиться с Боером, — Кэт стало хуже, Люси оставила Кларенса с дочерью и побежала за мистером Майлзом — врачом. Кларенс позвонил в отдел, где работала жена, и сообщил о болезни Кэт.
Хлопоты с дочерью привели к тому, что Кларенс только к 11 часам был готов выйти из дому. Его остановил телефонный звонок.
— Где вы застряли, Кейтер? — раздался встревоженный голос Докси.
Кларенс сообщил начальнику отдела о болезни дочери.
— Очень некстати, — сказал Докси. — Главный редактор как раз спрашивал, что у вас есть нового… Как сейчас ваша дочь?
Кларенс ответил, что у Кэт ангина и опасного, очевидно, ничего нет.
— Ну и очень хорошо. Поезжайте прямо в порт или куда там вам удобнее и постарайтесь найти что-нибудь новое. Шеф лично интересуется этим.
В подземке по дороге в порт Кларенс задумался. Почему шеф или главный редактор мистер Бирн так заинтересовались убийством Петро? Ножевые драки и перестрелки были в городе обычным явлением, и, конечно, в результате таких столкновений всегда кто-нибудь оказывался убитым. Не могут же люди всё время стрелять мимо. С такими делами газеты разделывались в двух— трех номерах. Почему же смерть Каталони привлекла внимание мистера Бирна?
Так как в порту без чьей-нибудь помощи Кларенс не мог рассчитывать найти кого-нибудь из грузчиков — знакомых Каталони, он решил снова обратиться в агентство.
Бухгалтер неуверенно посмотрел на него.
— А вы договаривались с Боером?
— Договаривался. Он мне звонил по телефону, но мы разминулись.
— Ну хорошо. — Бухгалтер взглянул на свои листки. — Они теперь возле доков. Сейчас туда от нас поедет человек, он вас захватит.
Кларенс сел в кабину грузовика. Около пятнадцати минут за пыльным стеклом мелькали ворота складов, груды ящиков и тюков, транспортеры и краны различных типов. Территория порта была велика.
На причале, возле большого английского лайнера, шофер остановил машину.
— Вот здесь. Кажется, у них скоро будет обеденный перерыв.
Группа грузчиков укладывала огромный тюк в металлическую сеть. Погрузкой распоряжался маленький черноволосый мужчина с усиками.
— Вот это старший, — показал шофер. Он помахал Кларенсу и двинул машину дальше.
Грузчики уложили последний тюк. Старший сделал рукой знак крановому — и огромная груда тюков, охваченных металлической сеткой, поднялась в воздух, качнулась и плавно пошла вперед к лайнеру.
Грузчики стали расходиться.
Кларенс подошел к черноволосому.
— Я из «Независимой». Хотел бы поговорить с вашими ребятами.
— Откуда?
— Из «Независимой». Из газеты.
— A-а, из газеты. — Старший произносил слова не чисто, с каким-то акцептом, происхождения которого Кларенс не понимал. — О чем вы будете говорить? — Он с интересом смотрел на репортера. Очевидно, ему было в новинку разговаривать с человеком, который делает статьи.
— Об убийстве Петро Каталони, — пояснил Кларенс. — Хотел бы узнать, что они об этом думают.
Выражение интереса сошло с лица черноволосого.
— О Каталони. Ну что же. Разговаривайте. — Он хмуро указал на несколько человек, усевшихся в кружок, и отвернулся.
Кларенса удивила эта неприветливость. Обычно люди любят, когда печать интересуется их делами, и если у них нет особых предубеждений к той газете, которую ты представляешь, они всегда бывают польщены проявляемым к ним вниманием. Черноволосый, как видно, не имел ничего против самой «Независимой», но о Петро Каталони говорить почему-то не хотел.
Кларенс подошел к группе грузчиков, вяло болтавших между собой, и присел рядом с ними на корточки. Несколько лиц повернулось к нему.
— Я из «Независимой», ребята. Пришел узнать, что вы думаете об убийстве Каталони.
Разговор оборвался. Люди неприязненно смотрели на репортера.