— А вот и нет, — раздался голос Васятки. — То, что ты назвал каракулями — на самом деле чертеж Терема. И, как мне кажется, не такого, как сейчас, а как его задумал царь Степан.
— Это уже кое-что, — оживился Дубов, принимая у Васятки чертеж. — Но здесь так нарисовано, что ничего не поймешь.
— По-моему, вы его держите вверх ногами, — осторожно заметила Надя.
Дубов перевернул чертеж, однако более понятным он от этого не стал.
— Поизучать этот документ, конечно, следует, — сказал детектив. — Но лично я на него особых надежд не возлагаю: вряд ли там будет крестик с указанием — «сокровища тут». Другое дело, если нам удастся разглядеть то, чего здесь нет. Кажется, я выразился не совсем удачно, но вы меня понимаете.
— Лично я пока что не могу разобраться даже в том, что тут есть, — усмехнулась Чаликова, еще раз глянув на пожелтевший лист, испещренный разноцветными линиями, черточками, пометками и трудноразборчивыми надписями.
— Значит, попросим разобраться человека, знающего Терем лучше нас, — подытожил Василий. — То есть уважаемого хозяина. А пока, я так думаю, следует вернуться к тем бумагам, что мы поначалу отложили в сторону.
— Ко всем? — ужаснулась Надежда, так как стопка рукописей, отложенных в сторону, имела вид очень уж внушительный.
— Для начала еще раз изучим документы, относящиеся к первым годам правления царя Федора Степановича, — успокоил Дубов. И вдруг, откинувшись на стуле, посмотрел в потолок: — А может, ну их совсем? Мы свое дело сделали, что могли — выяснили, а что не смогли — так мы ж не волшебники…
— Правильно, — тут же поддержал Чумичка, который хоть и был волшебником, но его отношение ко всей этой затее с самого начала было далеко не самое благосклонное. — Не знаю, где эти сокровища сокрыты, да и знать не хочу, но одно скажу точно — добра от них никому не будет!
Чаликова находилась как бы на перепутьи — умом она полностью разделяла взгляд Чумички. Но тайна, но лихорадка поиска уже безвозвратно захватили ее, а журналистское чутье подсказывало, что истина где-то рядом. Поэтому на предложение Василия прекратить поиски Надежда откликнулась неким невразумительным междометием, которое можно было истолковать и так, и эдак.
Солнце уже клонилось к закату, а работы близ пруда шли полным ходом. Яма, копаемая Каширским на том месте, где ее наобум обозначил Васятка, все расширялась и углублялась, а сокровища все не показывались. И Анна Сергеевна, и Каширский в глубине души понимали, что поиски в этой части приусадебной земли вряд ли увенчаются хоть сколько-то значимым успехом, но бросить все и уйти значило бы уступить Петровичу, который ревностно следил за каждым движением кладокопателей.
— Копайте, копайте, — мстительно скрипел Петрович, — все едино ничего не отыщете. А отыщете, так ничего не получите, ибо все, что сокрыто в недрах земных, принадлежит нашему Государю Путяте, а кто попытается что-то себе присвоить, тот есть Государев ворог. А как поставили меня блюсти дело Государево, то всех, кто нашего царя облапошить захотит, буду грабить и убивать!
И дабы показать, что его слова не расходятся с делами, Петрович извлек из-под исподнего два ржавых ножа и торжественно предъявил их Анне Сергеевне и Каширскому.
Однако на кладоискателей аргументы Петровича должного воздействия явно не оказали: Каширский продолжал самозабвенно рыть яму, а Анна Сергеевна продолжала давать ему ценные указания, каковые Каширский, впрочем, таковыми вовсе не считал.
— Анна Сергеевна, я прекрасно знаю, где и как нужно копать, — не переставая размеренно работать лопатой, говорил Каширский. — Более того, уже пол часа я все явственнее ощущаю золотые корпускулярные потоки, исходящие из земли, и если бы вы не отвлекали меня посторонними разговорами, то клад уже давно был бы найден.