Когда я находила маму лежащей неподвижно и тихо постанывающей, я делала ей укол и сидела рядом, пока она не начинала осознанно смотреть на меня и разговаривать.
Говорят, что дети не умеют ненавидеть. Или это неправда, или я еще в детстве стала взрослой. Трудно сказать, когда я начала ненавидеть своего отца настолько же сильно, как и бояться. Я испытывала к нему недетскую ненависть из-за того, что он постоянно курил во всех комнатах, и мы с мамой задыхались от едкого табачного дыма. Я ненавидела его, когда он приводил своих друзей, и они пили водку, орали, матерились и курили всю ночь. Бедная мама разрывалась между мной и шумной компанией – она была у них на побегушках. «Что ты там возишься?! – кричал отец. – На столе пусто! Что подумают обо мне мои друзья? А что они могут подумать? Они и так видят, какая ленивая у меня жена». Я ненавидела его за то, что он постоянно бил маму. Я ненавидела его, когда он за обеденным столом дотрагивался до моих коленок, задрав подол моего длинного платья. Я ненавидела отца, но никогда не показывала этого. Я просто очень его боялась. Страх матери передался мне, он сросся со мной, стал частью меня, и я начинала дрожать, как только отец входил в дом.
Я умела прощать одноклассникам их издевки и обидные клички – «чучело», «очкарик», «дурочка». Я прощала соседской подружке Вале то, что она играла со мной только дома, а в школе делала вид, что меня не знает. Но я не могла простить папе его отношения к маме. По мере взросления в моей душе накапливались ненависть и гнев, росли подобно снежному кому.
Однажды, когда я училась в третьем классе, учительница прочла нам сказку Ханса Кристиана Андерсена «Гадкий утенок». Как только она произнесла слова «Гадкий утенок», все в классе захихикали и, поворачиваясь в мою сторону, тыкали в меня пальцами.
– Пашка – гадкий утенок! – сказал Коля, и все уже во весь голос засмеялись.
Учительница его, конечно, одернула, но на ближайшей перемене за мной уже бегала толпа мальчишек, выкрикивая обидную кличку «Гадкий утенок», которая сразу же ко мне прилипла. В этот день я не пошла в библиотеку, а побежала домой под улюлюканье глупых мальчишек.
– Мама! – закричала я с порога. – Я ненавижу Андерсена!
Уткнувшись в теплое мамино плечо, я расплакалась и все ей рассказала.
– Пашенька, глупенькая моя девочка, – стала успокаивать меня мама. – Ты плохо слушала сказку. Вспомни, чем она заканчивается. Гадкий утенок стал прекрасным лебедем, таким прекрасным, что его никто не узнавал и все любовались его красотой. Пройдет немного времени, и с тобой тоже произойдет такое превращение. Тогда уже никто и никогда не посмеет назвать тебя Гадким утенком.
– Когда это будет? – спросила я, перестав плакать.
– Это будет, когда ты окончишь школу и сядешь в поезд, который увезет тебя далеко-далеко.
– Я поеду в домике на колесах? – улыбнулась я.
– Да, моя девочка, да.
Я верила маме, потому что она никогда меня не обманывала. Тогда я поняла эту сказку по-другому, словно ее сочинила моя мама, а не известный сказочник, и она мне понравилась гораздо больше, чем сказка ненавистного Андерсена, придумавшего Гадкого утенка.
– Расскажи мне еще что-нибудь, – попросила я.
– Слушай. – Мама обняла меня и прижала к себе. – Когда ты окончишь школу и получишь золотую медаль, я соберу твои вещи и пойду провожать тебя на вокзал. Приедет поезд, ты сядешь в вагон и помашешь мне в окошко своей ручкой. Он повезет тебя в новую, красивую жизнь, где ты расцветешь, как весной распускается из робкого бутона яркий цветок. Твоей красоте будут завидовать все. Тогда ты сможешь ходить без платочка и отпустишь длинные волосы. Локоны будут красиво рассыпаться по твоим плечам и доходить до пояса. Ты будешь идти по улице в коротенькой юбочке, на высоких каблуках, и в твоих рыжих волосах будет играть солнышко, потому что оно любит тебя.
– Мама, это правда? – спросила я, дослушав эту красивую сказку.
– Правда. Я тебе обещаю. Только ты об этом никому не говори. Пусть называют тебя Гадким утенком, пусть. А ты наберись терпения и помалкивай о том, что я тебе рассказала. Они, глупые, забывают, чем закончилась сказка. Если ты им скажешь, что превратишься из Гадкого утенка в прекрасного лебедя, тебе никто не поверит. Верно?