Он присел, изображая резкую боль в ноге. Такна даже стала улыбаться, в ее сознании, холодном, отточенном, как восточный меч, всплыла фраза, которую она даже стала выговаривать:
– Что-о-о, Тро-ол, но-ож-жка боли-и-ит?..
Она считала, что своими разговорами затормозит Трола, а на самом деле поймалась сама. Потому что Трол скакнул вперед, как это делал Поллыр Невидимый, размазавшись в воздухе, практически сдвинув на мгновение время и пространство одновременно, и оказался между своими противницами. Каким-то образом при этом он сумел подсесть, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы они, ударив одновременно, судорожно, совершенно рефлекторно и неприцельно, промахнулись… И свели свои клинки воедино, которые, сухо зазвенев, столкнулись и обеспечили Тролу долгий, как сон, и такой же странный, необъяснимый момент для одного удара, сложного, словно петля магической энергии, словно заклинание невиданной силы, и эффективного, как мысль непобедимого воина, продолженная мечом.
Одним этим движением Трол рассек бедро Такны, почти разрубив ей ногу, подсекая ее снизу, развернул клинок, отсек Завиште уже идущую вниз руку с малым мечом, снова развернулся и чудовищной силы ударом, почему-то лишь ускорив движение меча, воткнул его в шею Такны, ломая ей горло, позвонки под черепом и, кажется, проникая в мозг… Меч, конечно, остановился не сразу, впившись в ее голову снизу, но все-таки застрял, потому что – Трол видел это словно бы со стороны – его дымящийся от крови кончик вышел у нее из затылка. И еще – никаким другим мечом, кроме такого, который изготовили саджи, ничего подобного он проделать не сумел бы. Как не сумел бы сделать это, если бы не испытывал отчаяния от своей слабости, если бы не тренировался в таких вот коротких, неожиданных ударах когда-то давно, когда был еще сильным и молодым, и если бы часть энергии Невидимого не перелилась в него, когда Трол все-таки его победил.
Он все еще находился в каком-то безвременье, поэтому сумел выхватить короткий меч из бока Завишты и прокатился дальше. А когда выпрямился, уже с трудом, едва преодолевая боль в колене, сам едва осознавая, что же произошло, уже испытывая весь ужас накатывающей на него дряхлости, понял, что едва ли сможет теперь добить еще и Червочина. Он сделал вперед шаг, не оборачиваясь, почему-то совсем не беспокоясь, что его может достигнуть удар сзади, от умирающей все-таки слишком долго Завишты, посмотрел на Червочина.
Тот, как оказалось, видел, что сделал Трол. Он отступал, его лицо было бледнее снега, он едва сумел выставить перед собой саблю, которая дрожала, словно лист на ветру. Тогда и пелена слабости перед Тролом стала рассеиваться. И он увидел.
Кола лежал на локте, пытаясь подняться, его неловко вытянутая нога была залита кровью, а там, где он пытался отползти от своего противника, на траве пролегла темная полоса. Но он может выжить, решил Трол, если ему поможет Ринис… А вот Ринис лежала, уткнувшись в полусогнутую левую руку, вытянув правую по направлению к Червочину, в которой сжимала свой не очень удачный, слишком уж красивый для настоящего боя меч.
По сути, Бла-Эффку оставалось нанести единственный удар, чтобы покончить с Ринис, но он не сумел его нанести, потому что Трол убил своих противниц и сделал это так, что теперь бывший имперский маг понял – пришел его черед.
– Трол, – он говорил теперь трясущимися губами, его едва можно было понять, – я же помог тебе, ты помнишь?..
– Ты помог, – Трол наступал на него, хромая так, что подумывал, а не присесть ли, не помочь ли себе, опираясь на левую руку, как делают иногда в верховом бою ногами, – потому что это было тебе выгодно.
Он попытался послушать себя как бы со стороны и удивился, насколько слабым был его голос, насколько невнятными оказались слова.
– Я все равно помог, ты должен отпустить меня!
– Ты умрешь, – просто сказал Трол. И попытался все-таки выпрямиться для атаки на мага.
Тот опустил голову, собрал все свое мужество воедино и вдруг, вместо того чтобы отступать, поджидая, когда Трол ослабеет окончательно, вдруг с воплем, в котором было мало магии и много отчаяния, бросился вперед, выставив саблю, как меч, как таран, удерживая ее двумя руками.
Трол понял, что маг осознал его состояние, что он прочитал неспособность Трола к настоящему поединку, и воспрял духом. Он не мог уклониться от этой атаки, он даже не мог рассчитывать на хороший встречный удар, потому что у него был лишь леворучник, а сабля восточника превосходила его длиной раза в два… И вдруг из руки Ринис протянулся мгновенно сверкнувший на солнце, прозрачный, как горный ручеек, магический поводок. Она была еще жива и прикладывала все силы, чтобы сражаться с противником.
Это гибкое, расплывчатое жало коснулось ноги Червочина, он дернулся, зашатался, повернул голову, чтобы понять, откуда на него нападают, закачался и рухнул почти Тролу под ноги, во весь рост, подставляя свою беззащитную спину.
Больше Трол не ждал. Он упал, как и маг перед этим, выставив вперед меч, рассчитывая не столько силой удара, сколько своей тяжестью пригвоздить его к земле. И это ему удалось. Правда, он жестоко ударился о рукоять собственного же меча, от падения у него почти остановилось дыхание, но он сделал это.
Когда он перекатился на бок, неловко пытаясь вытянуть из-под себя руку, кость в которой неожиданно хрустнула, словно ветка, мучительно пытаясь вернуть себе способность видеть окружающее за красной завесой боли, смешанной с внезапной слабостью и медленными волнами холода, поднимающегося почему-то в груди, Червочин был уже мертв.
А потом и Тролу стало так плохо, что он даже не сразу понял, что ему поднимают голову. Это оказалась Ринис. Она была потной и перемазанной в грязи, один ее глаз заплыл от синяка, губы были искусаны в кровь, еще больше крови было на ее руках… Но она пыталась улыбаться.
– Ты победил, Трол, – сказала она. Голос у нее оказался хриплым и дрожащим. – Снова… Как всегда. – Нужно… добить Завишту, – едва выдыхая с трудом вливающийся в легкие воздух, проговорил Трол. – И спасти Колу.
– Я тут, – и Трол увидел перед собой принца, который выглядел еще страшнее, чем Ринис. – Я буду в порядке, даже кость, кажется, цела…
Трол кивнул, вернее, попытался это сделать, и перевел взгляд на Ринис.
– А дерешься ты очень слабо, – скорее простонал он и попытался рассмеяться.
– Я же не ты, – губы у нее дрожали, она никак не могла улыбнуться ему в ответ. – Это ты у нас Непобедимый.
Трол неожиданно задумался. И не о том даже, чтобы остановить боль или отвлечься от нее. Он думал о том, что ответить Ринис. Почему-то правильно ответить ей было важнее всего. Это показалось ему едва ли не самым главным в жизни, важнее даже, чем его победы… Все-таки он придумал, еще раз улыбнулся и произнес:
– Я Воин Провидения, а это не то же самое.
А потом стал смотреть в небо. И пока его глаза не остановились, пока в них не появилось мутной пленки, наложенной смертью, ему казалось, что за деревьями он наконец-то видит звезды, даже созвездия. Вот только слишком многие из них были ему незнакомы… Но теперь, в последний миг, Трол верил, что с ними можно будет познакомиться, ведь для мертвых не существует преград.