Он опять подошёл к столу и сел в своё кресло.
Я была несколько ошарашена, и не сразу продолжила беседу. Фурсов смотрел на меня, видимо ожидая дальнейших вопросов:
– Что удивлены? Чтобы было понятно, я Вам расскажу коротко о Наде. Это конечно врачебная тайна и я не вправе говорить об этом, но иначе Вы меня не поймёте, надеюсь на Вашу порядочность.
– Да, конечно, можете не беспокоится.
Я пробыла в кабинете врача недолго, выслушав его, я была ошарашена так, что сообразила спросить только разрешения поговорить с психологом, мне очень хотелось хоть чем- то помочь Нади и у меня появились кое-какие соображения по этому поводу. Я попрощалась с Фурсовым и пошла к психологу. Эта была молодая женщина с очень обаятельной улыбкой и добрыми глазами.
– Добрый день! Разрешите войти?
На двери висела табличка, поэтому я обратилась к ней по имени, отчеству:
– Ольга Александровна, я из благотворительного фонда «Забота», мы опекаем наш детский дом и Дом малютки, мне сказали, что у вас лежит Надя Хохлова, у меня возникла идея – я завтра поеду в Дом малютки, а там находятся сестра Нади, я могу снять видео, а потом Вы покажете девочке, может это как-то поможет в её реабилитации? Я видела её сегодня в коридоре, с этим надо что-то делать!
Вот что значит психолог! Выслушав мою тираду, она спокойным голосом сказала:
– Присаживайтесь, как к Вам обращаться?
– Ой, извините, не представилась – меня зовут Татьяна Анатольевна, кроме того, что я представитель благотворительного фонда, я ещё из детективного агентства. Я разговаривала сейчас с лечащим врачом, он посоветовал поговорить с Вами, но, если честно мне очень хочется сделать что-нибудь хорошее для девочки.
– Татьяна Анатольевна, мысль показать Наде сестру интересная, возможно это как- то поможет, у нас с ней очень медленно продвигается лечение, но я надеюсь, что со временем всё наладится. Моя мама, она тоже врач, рассказывала, что в её практике был похожий случай, только там был мальчик, и у него тоже на глазах сгорела мать с любовником. Правда мальчик был в возрасте четырёх – пяти лет. Он тоже долго лежал в больнице, не разговаривал. Будем работать, к сожалению, всё что произошло с Надей однозначно оставит отпечаток на всю её жизнь.
– Это понятно, я не врач, но в моей семье много лет назад на глазах племянницы отец убил мать, ей тогда было около восьми лет, я правда сама тогда была еще подростком, но помню, что племянницу лечил тоже один психотерапевт, так вот он провёл с ней несколько сеансов гипноза (если я правильно помню), и судя по всему заблокировал ей память, она не помнит подробности, сейчас ей сорок лет, у неё всё хорошо. Может быть попробовать что-то в этом роде с Надей? Я знаю, что с ней произошло. Это невозможно пережить даже взрослому человеку, а уж о ребёнке и говорить нечего.
Я пробыла у психолога ещё минут двадцать, мы договорились, что завтра после обеда я постараюсь приехать и привезти видео с сестрой Нади. Попрощавшись, я пошла к машине, надо ехать в офис, всё обсудить с Димой, но не смогла сразу сесть за руль, всё что услышала в кабинете у врача, не выходило у мня из головы. Я взрослая женщина, многое в жизни видела, но такое невозможно понять! Почему все эти ужасы происходят, с детьми, за что? Немного успокоившись, я поехала в агентство. Дима с Олегом работали в поте лица, подходя к офису, я услышала, как они на высоких нотах о чём-то спорили.
– Добрый день! О чём такой эмоциональный разговор? Вас слышно в коридоре, вы так всех потенциальных клиентов распугаете.
Было заметно, что мой приход обрадовал Олега.
– Татьяна Анатольевна, невозможно переубедить нашего начальника. Может Вы попытаетесь?
Я посмотрела на мужа:
– Так ребята, давайте- ка вначале по кофейку, потом расскажу новости, а уж после будем разбираться, что у вас случилось.
Минут через двадцать, я пересказала им наш разговор с врачом. На них мой рассказ тоже произвёл сильное впечатление, особенно на Олега, Дима старше, а потом на прежней работе он многое повидал, поэтому он выслушал более спокойно, а вот Олег не мог усидеть на месте, он подошёл к окну, потом опять сел за стол, взял карандаш, чуть не сломав его:
– Ну что за жизнь? Как можно было поступать так со своей родной дочерью? Это до какой степени нужно пропить свои мозги, чтобы маленькую девочку продавать за бутылку своим собутыльникам? И так называемая мать всё знала и ничего не сделала, чтобы это остановить.
– Психолог сказала, что это длится уже около двух лет. Надя ничего не говорит, но на одном из рисунков она нарисовала девочку и молодого мужчину, а потом горящий дом.