– Вон видите, впереди дом с красной черепицей, там Василий Петрович живёт, вот он точно живёт здесь давно, возможно он Вам поможет.
Василий Петрович оказался приветливым и разговорчивым мужчиной. Ему было семьдесят пять лет, но память у него была хорошая, он вспомнил Инну:
– Вы знаете, она купила дом на окраине, вон там, видите где сосны растут, сейчас там футбольное поле, ребятки играют. До того, как дом сгорел она прожила здесь где-то месяцев семь или около того. Её плохо знали у нас в деревне, только что пила она сильно, бывало с утра уже с местными алкашами, как сейчас молодёжь говорит – тусовалась. А уж что у неё ребёнок был вообще никто не знал, только и увидели его, когда дом сгорел. Дом то на отшибе, а мужики, с которыми она время проводила ничего не говорили, что у неё ребёнок. Вот что удивительно, как мальчик оказался на улице, во время пожара? Мы, когда увидели горящий дом и вызвали пожарных, сами побежали туда в надежде вдруг кто живой ещё был? Но куда там, дом старый, вспыхнул как спичка. Потом уже милиция выяснила, что в доме было два трупа, мать мальчика была мертва ещё до пожара. А ребёнок был маленький, худенький, даже не понятно сколько ему лет, на вид не больше трёх, видно было, что давно не мылся, не стригся, он как будто застыл, глядя на горящий дом, ни слова не произнёс. Его, наверное, в детский дом забрали. Представляете, какого ему жилось с такой- то матерью? По любому ему в детском доме лучше должно было быть, здесь долго не прожил бы, мать его часто с синяками ходила, видно от собутыльников доставалось. Она долго всё равно не прожила бы, с её то образом жизни.
Мы поблагодарили Василия Петровича, нужно было возвращаться домой, всё что можно было узнать, мы узнали.
– Ну что, сыщик ты мой, поехали? – Дима улыбался, глядя на меня. Или у тебя ещё есть какие-то версии? Дома разберёмся, осталось просто спокойно всё ещё раз обдумать. Честно признаюсь, версия, что это может быть наш Олег, всё-таки меня смущает, но в жизни всякое бывает. Давай подумаем об этом позже.
Мы поехали домой. Я даже успела немного подремать. Начало осени в этом году было просто шикарным! Я не люблю позднюю осень, мне нравится разноцветный лес, и когда уже нет жары, но днём ещё можно понежиться на солнышке. Недалеко от города, попросила Диму остановиться и немного погулять по лесу.
– Дим, давай сейчас на несколько минут заедем к Завьяловой, это бывшая директор Детского дома, всё равно мимо проезжать будем. Мне нужно у неё спросить кое-что.
Дима остановился и внимательно на меня посмотрел: – Таня, дорогая ну нельзя же постоянно думать о работе! Мы вышли погулять, оглянись кругом – красота – то какая! Тебе определённо нужен отпуск!
Я поцеловала мужа: – Обещаю, как только закончим это дело, сразу уезжаю в Болгарию, вот там точно буду просто отдыхать, только одна не хочу, может Алину уговорю? Вот если бы ты со мной поехал, это было бы чудесно! Ну что поехали к Завьяловой?
Прежде чем пойти к Марии Фёдоровне, мы заехали в магазин, чтобы не идти в гости с пустыми руками. Я очень волновалась перед встречей с ней, так как понимала, что сейчас всё будет зависеть от того, что мы услышим.
Мария Фёдоровна обрадовалась нашему приходу:
– Танечка, как хорошо, что Вы заглянули ко мне в гости. Проходите, я пирогов напекла, чаю попьём.
– Мария Фёдоровна спасибо большое! Познакомьтесь, это мой муж – Дима. Мы на минутку, Вы только не волнуйтесь, я обещаю Вам, что всё будет хорошо.
Было видно, что Мария Фёдоровна была напугана моими словами. Теребя в руках фартук, она опустилась на стул:
– Таня, не пугайте меня пожалуйста, это связано с кем- то из моих ребят? Я же знаю, что Вы и Ваш муж работаете в детективном агентстве. Но мои ребята не могли ничего плохого совершить.
Я поняла, что неправильно начала разговор, пришлось на ходу перестраиваться:
– Понимаете, наш клиент разыскивает одного молодого человека, следы поисков привели в Детский дом, молодому человеку сейчас около двадцати четырёх лет, а последний раз он его видел, когда тот был совсем маленьким.
Было заметно, что Мария Федоровна немного успокоилась.
– Скажите пожалуйста, когда Иван Сосновский к Вам поступил, у него были какие-то документы из органов опеки, что подтверждало бы, что он именно Сосновский? Я помню, Вы мне рассказывали, что он поступил в Детский дом замкнутым ребёнком и ни с кем не общался. Но ведь какие-то документы должны же быть?
– Таня, но у него нет родственников, кто же его может разыскивать?
– Мария Фёдоровна, я обещаю, что обязательно расскажу Вам всё, подробно, но немного позже. Одно могу сказать, что это близкий друг его родного отца.