Когда мы шли к машине, Дима с улыбкой сказал: – Жена, а почему я только сейчас узнаю, что, Варя влюблена в Ивана? И что я ещё не знаю?
– Больше ничего нет, а влюблённость девушки к нашему расследованию не имеет никакого отношения, поэтому я ничего не говорила.
Я быстренько перевела разговор на другую тему: – Знаешь, я прислушалась к твоим словам и решила съездить дней на десять в Болгарию, надеюсь вы тут без меня справитесь? Нужно и правда немного отдохнуть. Мне сегодня утром звонила Ольга Александровна, психолог из больницы, у неё отпуск с понедельника, она не против поехать со мной в Болгарию. Будем с ней купаться, гулять по городу. Надо с Пашей и Леной договориться, ключи взять у них от дома в Болгарии.
– Это она с тобой занималась Надей Хохловой? Кстати, а как сейчас девочка себя чувствует?
– Всё даже лучше, чем мы ожидали. Насонова за это время так привязалась к девочке, что решила оформить над ней и её сестрой опекунство, думаю такому авторитетному человеку органы опеки не откажут, несмотря на её возраст. Надеюсь, что у девочки всё будет хорошо!
– Давай отвезу тебя домой, а сам поеду в офис, бумажной работы накопилось. А ты отдыхай, заслужила!
Я подумала, что у меня впереди очень непростой разговор с Иваном, мне нужно ещё раз всё обдумать.
– Ты прав, вези меня домой. Ближе к вечеру поеду к Ивану, чувствую не простой у меня с ним разговор будет, но мне надо как-то подготовить его к встрече с Минаевым.
Я подъехала к дому, в котором жил Сосновский. С Минаевым мы договорились, что он подъедет чуть позже. Иван жил на четвёртом этаже, я не стала вызывать лифт, пошла по лестнице, я очень волновалась, разговор будет не простым. К моему удивлению, подойдя к двери квартиры, увидела, что она была приоткрыта. Меня это сильно встревожило, в голову пришла мысль, что всё может пойти по самому плохому сценарию. Я постучала, ответа не последовало. К моему удивлению, в квартире никого не было. Обстановка была спартанская, ничего лишнего, только самое необходимое. Внимание сразу привлёк компьютер, я далеко не профессионал в этом, но сразу было понятно, что всё это последней модели. На столе, возле компьютера лежал конверт, на котором было написано: «для Петренко Олега». Недолго думая, я позвонила Олегу:
– Олег, ничего не спрашивай, всё потом объясню, я нахожусь в квартире Ивана Сосновского, дверь открыта, в квартире никого нет, на столе лежит конверт для тебя. Ты может мне сказать, где он сейчас может находится?
– Я ничего не понимаю, но посмотрите его на крыше дома, он любит туда подниматься, скоро буду.
– Хорошо, приедешь, жди меня в квартире.
Я побежала на последний этаж, чтобы подняться на крышу дома, но в голове у меня была только одна мысль – я могу не успеть! Он сидел на краю крыши и смотрел с высоты на город. Плечи были опущены, в руках теребил что-то похожее на детскую игрушку. Если бы мне предложили нарисовать рисунок на тему: «Как выглядит одиночество?» – то, что я видела сейчас, и было этим самым одиночеством.
Не поворачивая головы Иван сказал: – Почему -то я так и думал, что придёте именно Вы. Полиция будет позже?
Я не пыталась подойти к нему ближе, понимая, что могу спровоцировать его спрыгнуть вниз. Поэтому несмотря на то, что моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, спокойным голосом ответила:
– Здравствуй Ваня! Нет, я одна, полиции не будет. Ваня, давай поговорим?
– Я люблю смотреть на город с высоты. Посмотрите, как красиво! Много домов, много людей, все спешат после работы к себе домой, иногда глядя на чужие окна пытаюсь угадать, кто там живёт счастливо, а кто не очень. Вот скажите Татьяна Анатольевна, Вы счастливый человек?
– Ваня, мне сорок шесть лет, было по- разному, но сейчас да, я счастлива. И у тебя обязательно всё будет хорошо, я это точно знаю. Ваня, он не твой отец. Минаев не твой родной отец, но он хорошо знал твоего отца, когда – то в юности они дружили.
С замиранием сердца я ждала, что он ответит. Он молчал, как мне показалось целую вечность.
– Вот видите, и здесь я не прав. Теперь многое стало понятно. Я не хотел, чтобы Светлана умерла. Я быстро понял, что всё, что я сделал – это глупо. Но исправить уже ничего нельзя. Татьяна Анатольевна, Вы ничего не знаете…
Я не дала ему договорить: – Знаю, всё знаю. Не буду говорить, что это было правильно, но я не Бог, и не мне тебя судить. Ещё не понятно, как бы я поступила в тот момент. Одно хочу сказать – у Нади Хохловой и её сестрёнки всё хорошо. Надя находится у хорошей женщины, которая собирается взять опекунство над ними, если хочешь я покажу тебе как девочка живёт, у меня есть видео. Давай никогда больше не вспоминать о том, что уже не исправить. Ты молодой парень, у тебя вся жизнь впереди, и ты ещё столько можешь хорошего сделать, помочь другим детям, которые живут в Детском доме: кого -то поддержать, кому-то дать совет. Ты обязательно встретишь любимую девушку, и вместе нарожаете детишек, а может и искать уже не надо, Варя любит тебя, из вас получится хорошая, красивая пара. Ваня, там внизу Минаев, он хочет с тобой поговорить, он считает, что очень виноват перед тобой. Поговори с ним, он расскажет о твоём отце, покажет фото из своей юности. Ты очень похож на своего отца. Начни прямо сегодня жить заново, с чистого листа. Пойдём вниз? Он уже давно ждёт, когда можно к тебе подняться и поверь мне, очень сильно волнуется!