Первые недели после аварии я была уверена, что душа покинула меня. Что тело смогло восстановиться, а душа уже ушла на небеса. Или куда там уходят души после смерти.
Я ничего не чувствовала. Ничего. Кроме нестерпимой, бесконечной боли.
Единственным, кто по–настоящему помогал мне справиться со всем был Антон. Я пролежала в больнице больше полу года. Я была не в себе. Я была напугана и обижена. И одинока. Врачей нельзя было назвать хорошими друзьями. Они лишь жалели меня. А я ждала не жалости. Антон был первым, кого я увидела, прибыв в детский дом. Мне повезло. Встреть я кого другого, я бы замкнулась в себе и медленно сходила с ума. А он стал моим другом. Моим лучшим другом. Моим наставником. Я бы даже сказала, что он заменил мне родителей. Он был мне как брат. Больше, чем брат. Антон показал мне мир.
И единственное, что от него осталось – это мои воспоминания. Он научил меня не забывать. Я научилась терпеть. И, с тех пор я терплю. Терплю нестерпимую боль.
Ванна была лучшим событием за день, но вода постепенно становилась всё прохладнее, а воздух наполнялся ужасными мыслями.
Время летело. В какой–то момент я вспомнила про Алекса и пожалела об этом. Я думала о тех случаях, когда он был добр ко мне и о тех, когда кричал на меня или просто говорил грубые и неприятные слова. Я не понимаю его. Не понимаю, почему он так себя ведёт. И надо ли мне знать?
Музыка давно перестала заглушать мои размышления, и я выключила её. Вода была так нежна со мной. Как Мария. Как жаль, что она уехала. Я хотела бы проводить с ней много времени. С Марией. Со своей мамой.
Укутавшись в безразмерный банный халат, я снова легла на кровать.
У меня ещё никогда не было такого свободного дня. В детском доме не было и минутки, чтоб я не занималась каким–нибудь делом. Стирка, уборка, продажа печенья, готовка и мытьё посуды. Тогда я и представить себе не могла, что день можно заполнить абсолютной пустотой. Руки так и зудели, умоляя чем–то себя занять. Решив, что сегодня я хочу познать всю красоту безделья, я взяла пульт и включила телевизор.
К моей удаче, каналы переключать не пришлось. Моему взору предстал фильм. Романтика так и лилась на меня сквозь экран. Что ни говори, а такого я ещё не видела. Книги читала. Фильмы не смотрела. Любопытство победило без боя. Я втянулась. Уже через пол часа мою душу переполняли самые разнообразные чувства. Я и хохотала, и заливалась слезами. Противоречия наполнили меня, как перья подушку, и я задыхалась. Такого я не ожидала от этого плоского чёрного ящика. Такое раньше происходило только с книгами. Однако фильм быстро нашёл свой конец. Так быстро, что я и понять не успела. Никакой концовки! Никакого завершения!
Я в ярости. Так не честно! Заинтриговал и уничтожил все ожидания. Разве так можно?!
Я уже целилась в телевизор пультом, когда началась следующая серия. Серия! Сериал! Какое счастье, мне так не везло с тех пор, как тётушка заболела ангиной. Никогда не забуду этого. Сериал. Облегчение смахнуло с плеч тяжесть незнания. Сюжет снова захватил меня, закружив в водовороте, и я вновь нырнула в приятное наслаждение. Когда закончилась вторая серия, я поняла, что снова проголодалась. Волосы почти высохли. Ноги запутались в большом мягком халате. Я вылезла из кровати. Не без труда, ведь её края казались мне бескрайним горизонтом. Огромный шкаф, хранивший на своих огромных дверцах огромные весенние леса, внутри таил огромную коллекцию одежды. Всего этого так много. Я и мечтать о таком не стала бы, будучи воспитанницей детского дома святого Николая. В тот безжизненный дом не проникло бы никакое светлое желание. Может быть, именно поэтому я и читала книги, брала их в охапку и пряталась на своём маленьком, одиноком островке.
Перебирая наряды и беспрерывно улыбаясь, я внезапно вспомнила одну очень важную вещь и застыла на месте, словно от любого моего движения может взорваться бомба. Алекс сказал, что вернётся не один. Вечеринка. Интересно, как это происходит на самом деле.
Вынув из шкафа несколько ярких нарядов, я критически их осмотрела. Если бы я хоть капельку разбиралась в этом деле, было бы гораздо проще. Красное платье так и кричало: «Меня! Меня! Выбери меня!». Ну не стану же я отказывать этому шикарному платью. Красный. Почти как мои волосы.