– Это Надежда. Думаю, все знают Надежду, – девочки дружно кивнули, – Она проводит благотворительный вечер, посвящённый Леонардо ДиКаприо, – я смущённо рассмеялась.
– Итак, Люсиль ты уже знаешь. Это Кристина, – девочка с тёмно–синими волосами помахала мне рукой, – А это Аня, – высокая, с русыми волосами и добрыми глазами, – Настя, – она деловито поправила очки и застенчиво улыбнулась, – Ксюня, называй её просто Ксю, – маленькая, с шёлковыми каштановыми волосами и колючим взглядом, – И Катя. Не перепутай. Я – Кэтрин, она – Катя, – я улыбнулась. У Кати была бронзовая кожа и восточные черты лица. Она показалась мне крайне милой. Как и все в этой комнате.
– Что будем делать? – я озадаченно взглянула на Кэтрин.
– Как, что?! – она удивлённо вскинула брови, – Расслабляться и радоваться последними свободными минутами этого лета!
Каждый нашёл себе место на моей необъятной кровати. Кэтрин молниеносно скачала фильм и соединила ноутбук с телевизором абсолютно волшебными образом. Как оказалось, нас ждал трёхчасовой сеанс, и я вовсе не была разочарована. Девочки всё время переговаривались, хрустели чипсами и томно вздыхали при виде какого–то симпатичного актёра. Я оглядела каждую гостью и с радостью осознала, что нашла среди них своё место.
К концу фильма, когда Ксюша перестала ворчать насчёт соплей, а все остальные отчаянно вытирали слёзы, я ощутила себя в полной мере. Словно именно здесь и сейчас, именно в эту самую секунду, рядом с этими людьми, я нашла своё место. И это было непривычно, но до невозможности правильно.
– Самое время насладиться печальной историей любви неприлично богатого мужчины! А это мы не можем смотреть без…
– ШАМПАНСКОГО! – выкрикнула Кристина. Я даже подскочила от неожиданности.
Я только открыла рот, чтобы сказать, что его у меня нет, как Кэтрин уже вытащила из своей сумки четыре бутылки. Я подумала, что для восьми подростков это перебор, но оказалось, что нет. Я и моргнуть не успела, как мы с Катей выдули целую бутылку. Настя своей порцией не пренебрегла, как я ожидала, а наоборот, приняла шампанское из рук Ани с большим энтузиазмом. Когда последняя капля напитка богов упала на язык Люсиль, Кэтрин достала ещё две бутылки. На этот раз, мы передавали их из рук в руки. К концу второго фильма с ДиКа… что–то там, я была уже ой какой не трезвой и высказывалась насчёт фильма по полной программе. Как, в принципе, и вся наша компания.
Закончился фильм ещё печальнее, чем предыдущий.
Кэтрин включила на моём ноутбуке музыку, и мы все пустились в пляс. Я была пьяна, но не совсем в дрыбадан. Перед глазами всё искрилось, а конечности перестали существовать как таковые. Но я была полностью в сознании, когда залезла на стол. И, когда прыгнула с него на кровать. И, когда снимала с себя майку. И, когда строила из пустых бутылок башенку.
Одним словом,.. Да, я была в дрыбадан. Да ещё в какой!
Я позвонила Роме.
И сказала:
– Я альбатрос!
– Привет, солнышко, – отозвался он уставшим голосом.
– Я альбатрос! – повторила я настойчиво.
– Ладно, – мгновенно сосредоточившись, я стала вслушиваться в его голос, – Прости, Надежда. Я устал. Давай потом поговорим.
Он бросил трубку, прежде чем я что–либо успела понять.
В крови бурлил алкоголь, и я оставила этот разговор для осмысления на утро. Мир весело кружился и трясся. Всё, что могло, вылетело из головы. Осталась только пустота. И ощущение абсолютной лёгкости. Через несколько часов мы снова улеглись на кровать, чтобы насладиться очень откровенным и очень странным фильмом про деньги, наркотики, женщин и ДиКа… Каприо. Вот. Где–то на середине фильма все заснули непробудным сном.
– Надежда, – послышался чей–то голос, – Надежда, – моё тело одеревенело, а веки были такими тяжёлыми, что мысль о том, что нужно открыть глаза вызывала только неприязнь и отвращение, – Солнышко…