– На самом деле, твоя мама не приехала, ни так ли?
Он молча завёл машину и поехал в сторону моего дома.
С этого момента время начало тянуться липкой лентой. Молчание длилось до тех пор, пока на небе не погасла последняя звезда, пока наша планета не разрушилась до основания. Я молчала, потому что не знала, что сказать. Он – потому что не хотел говорить. И так мы ехали, наполняя маленькое пространство в машине натянутой, неприятной пустотой.
Он остановился. Дождь тоже. Всё вокруг, включая нас с Ромой, впало в какое–то странное состояние. Состояние, которое я называю «между». Переход от одного действия к другому. Ожидание непонятно чего, непонятно почему. Ещё немного, и я просто–напросто свихнусь.
– Идём ко мне. Я уговорю маму, она не будет против. Всё равно, у меня на сегодня никаких планов нет.
Он хмуро разглядывает руль.
– Идём. Ты наверно голодный. У нас дома полно еды. Если честно, в жизни столько не видела. И ведь нас в доме всего четверо. Кому, скажи на милость, понадобилось столько. Мы будто к концу света готовимся!
Уголок его губ дёрнулся. Затем второй. Не удержав улыбки, он отворачивается к окну.
– Эй, – возмущаюсь я, – Я с тобой, между прочим, разговариваю.
– Ладно, – говорит он, – Но смотри, если наступит–таки конец света, не я буду виноват, что ваши припасы закончились.
Хвала богам.
Глава 24
«Она – метафора и жизни, и смерти, и равенства, и взаимосвязи, и детей, и Бога, и надежды.»
– Джон Грин. Бумажные города.
Дни стали лететь незаметно. Один за другим, один за другим, пока не слились в один плотный поток будней, прерываемых короткими выходными. Сколько я не ходила с Ромой в больницу, на регистратуре кто–нибудь обязательно был. Поэтому я просто отложила это дело в долгий–предолгий ящик. Я отчаянно пыталась вникнуть в учёбу, нагнать всё, чему нас не учили в детском доме.
С физикой было трудно первое время, как и с химией и с математикой. Казалось, как только я пойму какую–то тему, мы тут–же начинаем изучать новую. В моей голове запутанный клубок знаний. Ещё немного, и он станет узлом, крепко–накрепко затянувшимся, без шанса быть распутанным.
Всё свободное время я старалась проводить с родителями. Иногда выбиралась на встречи с девочками. А Рома часто проводил время у меня дома. Родители, как ни странно, против не были. Я что, похожа на послушную, воспитанную девочку?
Я всё никак не решаюсь назвать Рому своим парнем. Даже в мыслях. А думаю я о нём много. Он – моё единственное утешение, единственная связь с реальностью, так часто теряющей себя в книгах и учебниках.
С мамой у меня завязались самые тёплые отношения, какие только могут завязаться у подростка с родителем. Если посмотреть, сколько раз у них с Алексом происходят различного рода стычки, то можно сделать вывод, что я не ребёнок, а ангел. Хотя срывы бывают у всех, у меня в том числе. Однажды, в канун контрольной по физике я чуть не запихнула учебник в блендер. Папа меня остановил. Сказал, что мне пора отдохнуть и повёз меня в кафе, где мы здорово повеселились. Ели мороженое и рассказывали друг другу всякие небылицы. Он сказал, что рад, что я появилась в их доме. Он словно ожил. Дом. Алекс постоянно уходил, околачивался где–то со своими гнилыми дружками, которые смеются, как кони, и, на которых все девочки в школе смотрят, как на Богов. А я словно вселила в дом душу. Провожу много времени с папой и с мамой. Это для них как отдушина.
Ни о какой контрольной я больше не волновалась.
Алекса я избегала как могла. Мне не было стыдно за тот поцелуй, но я боялась, что он захочет его повторить, а я чётко решила, что этого больше не случится.
Отец Ромы так и не вышел из комы. Никто не может объяснить, почему. Рома нервничает, но справляется. Я волнуюсь за него. Но не за нас. Время, проведённое с ним, оседает на сердце лёгкостью и покоем. Словно я побывала в Раю. Наверно, это и есть мой Рай.
Я часто думала о своих настоящих родителях.
Я могу быть уверена только в том, что мой отец умер. Я не уверена в том, что моя мать жива. Она умерла. Я точно знаю, просто в данных больницы случилась опечатка. Они перепутали её с кем–то. Не могли же мне врать пять лет к ряду! Или могли?