Она всхлипнула. Её руки дрожали. Не знаю, что она должна была чувствовать по этому поводу. По крайней мере обиду. Но это уже ни в какие ворота!
– Ты не жирная. На самом деле, ты очень красивая. Ты хоть видела себя в зеркало?! Да я мечтаю о такой фигуре, как у тебя. А Максим твой просто идиот, раз не видит, какая ты замечательная.
Бедная Кэтрин. Как вообще можно было подумать, что она некрасива? Это противное словно "жирная" ей абсолютно не подходит. Но я видела, что она в это ни за что не поверит. Её предали. Я не знала, какого это. Меня никогда никто не предавал. Но я вижу, что ей больно. Так больно, что будь у неё лезвие, она бы полоснула себя по венам.
– Если бы я могла двигаться, я бы тебя обняла.
Кэтрин прерывисто засмеялась.
– Я знаю, – сказала она, – Иногда я ужасно скучаю по тем временам, когда мы были друзьями. Но это глупо, потому что он уже давно не тот мальчик, которого я знала.
– Тебе пора забыть об этом ублюдке. У тебя будет ещё миллион парней.
– Если все они будут такими же, как Макс, я повешусь после второго. Я уже готова это сделать.
– Эй, ты же знаешь, он того не стоит, – я понимала, что она шутит, но всё равно страшно за неё перепугалась.
– Знаю.
Она улыбнулась, у меня словно гора с плеч.
Ровно через секунду ввалились девчонки, и я больше не смогла говорить с Кэтрин об этом.
Меня выписали за день до Нового года. Ну, не то, чтобы прямо выписали… Просто дали разрешение отпраздновать дома. Мама отменила наш поход в детский дом, поручила разнести подарки и угощения каким–то людям с папиной работы. Я была рада этому. Так рада, что, чуть не выпрыгнула из кресла, когда мама мне об этом сообщила. Рома не отходил от меня ни на шаг. Я кормила его, кормила, кормила, пока он сам не стал есть. Наконец–то привык к нашему дому. Его присутствие помогало избегать Алекса. Я знала, что это не навсегда, видела, что он хочет заговорить со мной, видела, что Рома тоже это видит. Понимала, что время не резиновое. Ему придётся когда–нибудь отлучиться. И я думала об этом моменте с содроганием.
Воспоминания вернулись. У меня было время их обдумать. Мне словно приклеили половину, которая отсутствовала, сколько я себя помнила. Это и приятно и до безумия жутко. Я надеюсь, это меня не изменило.
Новый Год. Обожаю Новый Год. Время волшебства. Рома останется с нами на всю ночь. Он будет со мной. Я счастлива, но, в тоже время, мне грустно, потому что на всём белом свете больше нет ни одного человека, с кем он мог бы провести этот праздник.
Я заново учусь ходить. Бедро немного побаливает, но ступни быстро приходят в норму. Дура я, в такой мороз пройтись по снегу босиком. Совсем из ума выжила! Мне правда жаль Алекса, он за меня тогда до смерти перепугался, вот и вёл машину на скорости света в гололёд! Нам повезло, всё могло быть гораздо хуже. Гораздо, гораздо хуже. Машина скользила по чёртовой горке боком. Ну, естественно врезалась в дерево именно с моей стороны. Я же здесь Госпожа Удача. Просто Мисс Везение. Ну, хоть передвигаться могу самостоятельно. Правая рука в гипсе. Грудная клетка перевязана бинтами. Ошейник снимут ещё очень нескоро. Но я довольна. Сама же во всём виновата, нечего теперь жаловаться. Тем более в канун Нового Года.
Весь дом пропитан запахом ёлки и мандаринов. С кухни разлетаются такие ароматы, что приходиться держать у рта ведёрко для того, чтобы собирать слюни. Чувствуется атмосфера праздника. Даже душа радуется. Будто сияет золотом.
Время тянется, как будто кто–то держит его с того конца. Так всегда, когда ждёшь наступления полуночи. По телику уже показывают президента, поздравляющего всех с этим замечательным праздником. Стол ломится от лакомств. Я, Рома, Алекс и родители, все мы сидим и ждём, когда минутная и часовая стрелка соединятся на числе "12". У всех наготове ручки, бумажки, зажигалки и бокал шампанского. Как только послышится бой курантов, мы напишем на этих клочках бумаги свои желания, сожжём их и бросим пепел в бокалы, затем чокнемся и выпьем это зелье, главное успеть до двенадцатого удара.