1.
Началось.
За столом возня. Все спешили, все хотели успеть. А я зависла. Ну, как всегда, зависла в самый неподходящий момент. Я не знала, что писать.
НУ ПОЧЕМУ Я РАНЬШЕ НЕ ПРИДУМАЛА СВОЁ ЖЕЛАНИЕ???
2.
Чёрт, чёрт, чёрт, надо спешить. Боже. Ну же, давай, Надежда, думай!
3.
Нет уж, я не дам своему желанию испариться в небытие.
Хочу, чтобы отец Ромы пришёл в себя.
4.
Никогда так быстро не писала. Рука молнией строчит предложение… чтобы отец Ромы…
5.
Есть. Отбрасываю ручку в сторону. Ну же!
6.
Зажигалка видимо решила, что не хочет исполнять это желание. Рома уже успел сжечь своё. Хватаю у него из рук зажигалку и поджигаю листок.
7.
Гори, гори. Гори ясным пламенем. У меня ещё есть время.
8.
Давай же, ещё немного. Огонёк погас. Дьявол!
9.
Все уже начинают чокаться. Поджигаю свой листочек снова. Снова. Ещё раз. Гаснет. Видимо папа Ромы не хочет просыпаться. Тоже мне, спящая красавица! Давай!
10.
Да! Нет. Опять потух. Один уголок. Ещё один уголок.
11.
Пепел наконец–то падает в шампанское. Выпиваю его залпом. Пусть только попробует не открыть глаза. Я сама его разбужу, и, клянусь Богом, ему это не понравиться.
12.
Дурацкие 12 ударов. Ну почему их так мало! Я же могла не успеть!!! Успела. Слава Богу, я успела.
Звонок. Рома растерянно ищет свой телефон. Лезу в его карман и протягиваю ему трубку. Номер не определён.
– Алло? – он изо всех сил стал вслушиваться в слова, – Да, понял. Да. Да, я еду. Спасибо.
Он посмотрел на меня глазами размером с яблоки. Я уже испугалась, что…
– Он очнулся, – его лицо осветила такая улыбка, какую я у него ещё не видела. Я улыбнулась ему в ответ. Он поцеловал меня в лоб и направился к выходу, пообещав вернуться до рассвета. О. Мой. Бог. Я – просто какой–то Дед Мороз. Я фея! Чёртова ведьма! Сработало!
Праздник его уходом не закончился. Мы пели, выкрикивали поздравления и обменивались подарками. Часам к трём родители ушли наверх. Мама сказала, чтобы Алекс убрал в холодильник всё, что быстро портиться. И холодец в первую очередь. Ммм, холодец. Блюдо богов. Фу, только не рыбный. Не сыскать в мире ничего более омерзительного, чем рыбный холодец. Гадость.
Я, как могла, помогла убрать, у него всё–таки одна рука тоже нерабочая, и перешла на диван в гостиной. По телевизору шли какие–то рождественские фильмы. Какое–то кино про Новый Год. Всё было жутко интересно и ново для меня. Я хотела посмотреть всё, что смогу. У меня впереди ещё много таких вот праздников.
Алекс сел рядом. Он прожигал меня взглядом. Желудок скрутило. Я не хотела начинать разговаривать с ним, потому что это могло закончиться, как угодно. Никто не знает развязку, в этом–то вся прелесть.
Мне пришлось заставить себя посмотреть на него. Я боялась. Но не Алекса, а саму себя.
– С Новым Годом! – тихо сказала я, будто не поздравляла, а жаловалась на жизнь.
Он открыл рот, собираясь что–то сказать, но почему–то передумал. Его рука, сжатая в кулак, потянулась в мою сторону, я даже испугалась, что он собирается меня ударить, но он этого не сделал. Он разжал мою ладонь и аккуратно уложил на неё цепочку. Затем встал, положил рядом со мной маленькую новогоднюю открытку и вышел из гостиной. Я посмотрела на его подарок с недоумением, но где–то глубоко внутри меня догорала грусть и малая часть того, сто люди называют любовью. На цепочке висела маленькая серебряная буква Н, написанная на первый взгляд простым шрифтом. Он восхитителен. Этот кулон просто восхитителен. Я взяла открытку с изображённым на ней котёнком в шапке Санты. Алекс оставил мне письмо, очень похожее на прощальное.
Дорогая Надежда,
Поздравляю тебя с Новым Годом! Желаю тебе долгой жизни, полной счастья и любви. Если это возможно с Ромой, пусть будет так. Мне очень жаль. Я искренне сожалею обо всех словах, сказанных тебе, и обо всех совершённых мною делах. Я прошу у тебя прощения за эту аварию и за то, что сильнее всего пострадала именно ты. Если бы я мог, я бы забрал себе твою боль. По взгляду Ромы я понимаю, что он желает того–же. Береги его, он и правда хороший парень.