Надя целиком ушла в работу. Хотелось, очень хотелось попробовать себя в новом плане. Прежде всего, решила Надя, Мэй - это южанка, смуглая, живая, ей не хочется целый день сидеть за машинкой и отстукивать бумажки. Но это совсем не скучные, бюрократические справки, а революционные листовки, донесения, приказы. И Мэй кажется, что ее машинка строчит не хуже любого пулемета. Когда появился Ривера, Мэй своим чистым девичьим сердцем угадала в нем честного и легко ранимого человека, глубоко запрятавшего свои чувства, хранящего под маской холодности и равнодушия горячее, доброе сердце.
Надя начала работу с поисков грима, с внешней характерности: Мэй была так не похожа на тех белобрысых русских девочек, которых она играла прежде. Уже решение внешнего облика героини диктовало актрисе и форму ее поведения и характер. Загорелое, обветренное лицо, черные завитки волос, белозубая сверкающая улыбка и ласковые милые глаза. Ее героине всего шестнадцать лет, она подвижна, непосредственна в проявлении своих чувств и не по-детски серьезна в вопросах революции.
Актриса мягко и тактично показывает зарождение любви, робкое внимание, смущение потеплевших веселых глаз девушки, волнение, охватывающее ее при появлении Риверы. Такое сочетание пылкости и лиричности, застенчивости и резкости придает образу своеобразие и прелесть.
Секрет Надиного успеха заключался в том, что она работала над ролью с полной отдачей, с увлечением. Главное, считала молодая актриса, - создать на съемочной площадке правильное самочувствие. Она старалась вообразить
полуденный зной южного города, белые опаленные солнцем стены домов, лиловые тени. Представляла, как после работы Мэй, отдыхая, сидит в тени густой агавы, в руках ее огромный оранжевый апельсин, оглушительно звенят цикады, а Мэй, надорвав прохладную крепкую кожу апельсина, с
удовольствием вонзает зубы в мякоть плода. Душистый сок брызжет ей на платье и плечи, а лучи жаркого южного солнца пробиваются сквозь листву старого дерева. Этого нет в фильме, но все это видела Надя, торопясь на съемки, гримируясь на студии, с удовольствием наблюдая, как ее белые руки и лицо покрываются великолепным золотистым загаром. Сейчас исчезнут светлые кудряшки и из зеркала глянет на актрису маленькая машинистка Мэй, которая никогда не видела русских снегов и каждый вечер, ложась спать, прислушивалась к неумолчному реву морского прибоя.
Затем Румянцева снялась в картинах "Море зовет", "Сын", "Очередной рейс", "Гори, моя звезда", "Звездный мальчик". Как правило, актрису хвалили, отмечали ее искренность, обаяние, иногда высказывались опасения, как бы Румянцева не заштамповалась, как бы не иссяк ее талант. Но даже такие замечания были редки.
|
| 'Очередной рейс' |
Казалось бы, актриса должна быть довольна: дела идут хорошо, киностудии приглашают сниматься, зрители встречают доброжелательно, критики хвалят. . . Чего же больше? Но Надя чувствовала себя неудовлетворенной, ей хотелось яркой комедийной роли, эксцентричной и свежей. Мечтая о комедии, Надя вносила живые, смешные детали в свои далеко не комедийные роли. Все это в совокупности и создавало тот привлекательный образ румянцевской героини, который так покорял зрителей. А комедии, веселой комедии все не было!
Время шло, сыгранные роли не приносили ни большого творческого удовлетворения, ни успеха. Но они все же не проходили бесследно: каждая из них, даже самая
незначительная, эпизодическая, внутренне обогащала актрису, заставляла присматриваться к людям. Румянцева изучала человеческую психологию, пыталась анализировать, обобщать приобретенный в работе опыт. Все это составило творческий багаж актрисы, который так пригодился ей в дальнейшей работе. Шаг за шагом она шла по пути к мастерству, к актерской зрелости.
Но не только съемки в фильмах развивали актерскую фантазию Румянцевой - главной школой была жизнь. Многочисленные поездки, случайные встречи, общение с людьми разных профессий - все это складывалось в тот огромный материал, который питал и обогащал ее творчество. Умение видеть, наблюдать и размышлять по поводу тех или иных событий расширяло актерское "видение" Румянцевой, делало ее работу жизненной и достоверной. Мелкие, даже случайные детали не проходили мимо ее внимания, оставляя в памяти свои зарубки и следы. Об этом рассказывает сама актриса, об этом пишет она в записной книжке.