прекрасными. Героиня Румянцевой, напротив, остается верной себе, ничуть не изменяя ни манеры своего поведения, ни
образа мыслей. Да она и не следит за собой, не старается поразить воображение Ильи, она только убежденно и серьезно делает то, что считает нужным.
Тося хочет повидать Илью, беспокоится, что он останется голодным. Она берет судки и отправляется в лес с обедом. Тося спешит, она бежит по лесу, не разбирая дороги, не оглядываясь по сторонам. Неожиданно перед Тосей падает огромная сосна, осыпав ее с ног до головы снегом. Так и предстает Тося перед Ильей в нелепом виде "снежного человека". Но это отнюдь не смущает девушку, ей и в голову не приходит, что она может показаться смешной и неуклюжей, и от этого становится еще комичнее.
Или она, радостная, возвращается со свидания с Ильей; сердце так и прыгает; Тося знает, что он смотрит ей вслед, она оборачивается, чтобы помахать ему, но, поскользнувшись на снегу, падает, тут же вскакивает и, припадая на одну ногу, держась за ушибленное колено, ковыляет к своему общежитию. Таких сцен, комических деталей очень много в фильме, и актриса мастерски обыгрывает каждую.
Румянцева не боится крайних выражений чувств, некоторой эксцентричности поведения. Но эксцентрика ради эксцентрики, бездушное комикование, погоня за смешным во что бы то ни стало - все это чуждо молодой актрисе. Ее Тося просто не подавляет своих желаний, чувств и мыслей, она смело выражает их, не пряча под условной, принятой манерой поведения, осторожностью или этическими соображениями. И в этом ее обаяние, ее прелесть и сила. То, что у другого осталось бы глубоко спрятанным в душе, она высказывает непосредственно и простодушно.
Румянцева стремится показать характер своей героини в развитии, постепенно дополняя и обогащая его отдельными черточками и деталями. Сначала Тосю в поселке не принимают всерьез, да и как можно глубоко задумываться над словами человека, когда он ростом от горшка два вершка, когда у него так смешно торчат в разные стороны задорные косички, и он "не знает, почем фунт лиха". Тоське нелегко отстоять свое человеческое достоинство. Иногда кажется, что борьба ей не под силу, вот-вот сломится, не выдержит. И все-таки эта упрямая девчонка доказывает, что она может постоять за себя.
В "Девчатах" Румянцева снова играет тему всепобеждающего доверия к человеку. Но если в "Неподдающихся", доверяя, ее героиня рисковала только добросовестностью и исполнительностью, то Тося ставит на карту свою любовь и веру в человека. Этим ее Тося и сильна и беззащитна.
Так же как и в "Неподдающихся", героиня Румянцевой воздействует на окружающих, "перевоспитывает" их, но если в первом фильме такова была ее прямая, непосредственная задача, то в "Девчатах" это происходит непроизвольно, помимо желания девушки. Просто она сама настолько доверчива к людям, настолько справедлива, что обидеть ее - все равно что обидеть ребенка. При ней люди стесняются говорить грубости, пошлости. Тоська вносит в фильм детскую сумятицу, безапелляционность суждений, и ее внутренний мир подчас приходит в столкновение с миром "взрослых".
Полностью актриса раскрывает независимый и гордый Тосин характер в сцене знакомства с Ильей. Тося со своими подругами отправляется на танцы в поселковый клуб. Это место, где царят свои раз и навсегда установившиеся порядки, законодателем которых является лучший лесоруб района Илья Ковригин. Тесное бревенчатое помещение делится на две стенки: женскую и мужскую. Те, кто приходят парами, в клубе расходятся в разные стороны, выдерживая установленный этикет. Тося, впервые попав на "взрослые" танцы, чувствует себя очень гордой и важной. Румянцева подчеркивает, что ее героиня хочет выглядеть выше и старше своих лет. Чтобы казаться выше, она вытягивается на носках, медленно прохаживается вдоль стены, важно поглядывая на парней. Но ребячливость то и дело прорывается в ее движениях, в манерах; малейшая заминка повергает ее в смущение и растерянность. Так, на секунду забыв о своей "взрослости", Тося мечется с валенками и пальто в руках, не зная, куда все это деть, а потом, очарованная зрелищем танцев, так и застывает в открытых дверях. И только насмешливые взгляды парней заставляют ее вспомнить, где она и что взрослой девушке не пристало, раскрыв рот, смотреть на танцующих.
Тосе до смерти хочется танцевать: как лихорадочно
собиралась она в клуб, как жадно следит теперь за танцующими парами, как нетерпеливо блестят ее глаза! Но Тося не получает приглашения, парни старательно обходят ее, и она одинокой горькой фигурой застывает у стены. Тосина гордость уязвлена, но она старается не показать вида, что расстроена, только выше и выше тянет подбородок. И уже кажется, что ей нет никакого дела ни до танцующих, ни до парней, ни до оглушительно гремящей радиолы. Мрачно и независимо она стоит возле портретов передовиков, изучая их долго и нарочито сосредоточенно.