— И что с того? Ты что, будешь тормозить и тащить на допрос каждого туриста-частника? А астероиды… надо же и ПКО[1] чем-то заниматься! А то, понимаешь, жиром зарастают… Так что все в норме…
— В норме? Но…
— Не переживай. Раз в месяц мы запускаем экстренную проверку. Тогда мимо нас комар не проскочит.
«Комар»! Гурий нервно усмехнулся. «Комарами» назывались самые мелкие боты, которые, в отличие от «Москитов», не покидали атмосферы, поскольку имели слишком слабые двигатели, чтобы выходить за орбиту. До таможенной станции — и ее радаров — они долететь не могли физически.
— А за этот месяц, — рискнул спросить он. — Кто знает, сколько кораблей прошмыгнуло мимо нас за месяц!
— Нисколько, — огорошил его дядя. — Забыл, где ты живешь? Мы — закрытый мир. Наш сектор никто не посещает без предварительной договоренности, согласованной за месяц. В год бывает от силы десяток посещений. Десять! А месяцев в году — двенадцать. Чуешь? Так что расслабься и служи.
— Я служу, — промямлил Гурий, — но…
— Вот и не отвлекай меня от дел. Позвонишь, когда обнаружится действительно что-то важное.
Связь прервалась.
Гурий сидел, как оплеванный. «Действительно что-то важное». Таможня не выполняет своих обязанностей, закрывая глаза на снующие туда-сюда корабли — и это не важно? Они не хотят замечать ничего, уверенные, что в закрытом секторе ничего не происходит?
Он запрокинул голову, глядя на экраны. Мерцали звезды. Плыли вдалеке астероиды и мелкие метеориты — мелкие, естественно, относительно. Пунктиром шел искусственный спутник. На боковом экране появилась орбитальная станция — такая же, как та, на которой служил Гурий.
И вдруг…
Да, это банально, но всегда всё так и начинается. Вдруг.
Точка. Светящаяся точка, мигающая огнями в каком-то незнакомом ритме и движущаяся чересчур уверенно, как-то целеустремленно. Гурий подался вперед, осторожно подкручивая настройки.
Малый бот незнакомой конструкции. Расстояние было чересчур велико, автоматика не справлялась с увеличением, но все-таки в конце концов его удалось идентифицировать как «Шершень». Тяжелый скоростной грузовой бот, который, если верить интернету, на Земле никогда не использовался. И в Солнечной Системе на данный момент (статья в Википедии была датирована позапрошлым годом) на вооружении не стояло ни одного «Шершня» такого класса, как тот, который торопливо пересекал квадрат.
Гурий схватился за голову. В училище им на факультативе, конечно, читали краткий курс о посещающих Землю кораблях. Мол, если попадете служить на Луну или вас случай забросит на Венеру или Марс, можете столкнуться вот с этими судами. «Шершень» относился к военным катерам, на таких обычно высаживался десант на дикие планеты, но выходящие в отставку десантники иногда покупали списанных «абордажников» и переоборудовали их в частные суда. Так сказать, ностальгия. Однако, именно этот «Шершень» не выглядел мирным. И он летел от Земли. И, судя по предварительному, на глазок, расчету, его путь лежал отнюдь не в сторону Марса, Венеры или Юпитера — хотя бы потому, что именно сейчас все три планеты находились с противоположной стороны. Оставалась либо Луна, либо Плутон, либо…
Глубокий космос.
И прежде, чем понял, что делает, Гурий до отказа утопил в гнездо тревожную кнопку.
— Код четыре. Незаконное пересечение границы.
Два часа спустя он стоял перед своим начальником, вытянувшись по струнке.
— Как это понимать? — голос дяди был обманчиво мягок, но глаза метали молнии. — Ты что себе позволяешь? Мальчишка, сопляк! Сигнал общей тревоги, звонок в службу ПКО, активация зенитно-ракетного комплекса, да еще и боевая тревога! Здесь! Сейчас! И… у меня!
— Но ведь это был «Шершень»! — упирался Гурий.
— Ну и что? Теперь на каждый транспортник мы должны охоту открывать?
— Это был не наш «Шершень»! Он не отвечал на позывные! Он отказался назвать свой код и лечь в дрейф!
— Зачем?
— Ну…Для досмотра.
— Для чего? — начальник прекратил метаться по кабинету и остановился, прищурившись.
— Для таможенного досмотра с целью выявления незаконного груза, контрабанды или иных нарушений, — отрапортовал Гурий. — Согласно таможенному кодексу мы обязаны досматривать все суда, вылетающие с планеты Земля.
— Обязаны мы! — фыркнул дядюшка. — Ничего мы не обязаны. Это пусть у чиновников с Луны и Венеры головы болят. Мы — Земля, запомни это раз и навсегда. У нас уникальный статус в Галактике. Мы — закрытый мир. То есть, находящийся в добровольной самоизоляции во избежание, так сказать, конфликтов и лишних человеческих жертв. Да, мы с тобой обязаны стоять на страже наших интересов, но при этом и не забывать, что здесь все не так, как на других планетах. Мы — это мы, а они — это они. У нас свои законы, у них — свои. Они не вмешиваются в нашу жизнь, но и мы позволяем им жить так, как они сочтут нужным.