Пронзительный писк раздался над ее головой, и одно из… существ развернулось в ее сторону с какой-то странной грацией, словно двигалось в толще воды. Под обтягивающим тело комбинезоном нетрудно было заметить очертания плоской фигуры, но, несмотря на чуждые черты лица и саму фигуру Надежда угадала, что перед нею женщина. То ли по взгляду, то ли по особенному тембру голоса, то ли…
Инопланетянка взглянула Надежде в глаза, быстро коснулась тонкими гибкими пальцами некоторых приборов, словно сомневаясь в их реальности, потом что-то быстренько прочирикала в укрепленный в уголке маленького рта микрофончик и засуетилась над землянкой.
— Где я? — попыталась окликнуть ее Надежда. Женщина что-то пискнула, сделав рукой странный жест. Ни звуки незнакомого голоса, ни жесты были непонятны. Зато вполне понятным оказалось другое — Надежда вдруг обнаружила, что крепко пристегнута к кушетке ремнями за запястья и щиколотки.
— Что происходит? Отпустите меня!
Страх волной захлестнул сознание. Она закричала, рванулась, и миниатюрная женщина тут же кинулась к ней. В ее пальцах мелькнула какая-то нашлепка. Инопланетянка быстро прижала ее к запястью землянки, надавила…
И теплая волна прокатилась по телу, на миг заставив задохнуться от ощущения полнейшей беспомощности. «Наркотик! Она ввела какой-то наркотик, чтобы я не буянила!» — пришла мысль. Сознание, как ни странно, не затуманилось, и страх никуда не делся. Но тело отказалось повиноваться. Нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой, и даже моргать получалось с трудом. Что здесь происходит? Ее вместе с другими женщинами похитили пришельцы? Для чего? На опыты или…
Господи, какие идиотские мысли лезут в голову! Это в двадцатом веке могли верить, что летающие тарелки воруют землян для каких-то странных целей, но потом всегда возвращают. И контактеры взахлеб рассказывают о том, как их изучали, брали образцы тканей и потом отпускали на свободу. Как трезвомыслящая женщина, Надежда не могла не смеяться над такими историями, тем более что они устарели до того, как она научилась читать. Но нет, видимо, в каждой шутке только доля шутки.
И все-таки, что с нею будет?
Тем временем признаки жизни стали подавать и другие девушки. И Надежда, рискнувшая снова приоткрыть глаза и прислушаться, заметила, что все ее подруги по несчастью выдавали ту же реакцию — страх, растерянность, истерику. И каждую кремовокожие пришельцы успокаивали инъекцией успокоительного наркотика.
А потом случилось то, что заставило ее забыть обо всем.
Кто-то из медсестер — а как их иначе можно назвать? — подал сигнал. Часть стены отъехала в сторону, и в просторный белый зал — палату? — вошли… люди. То, что это земляне, не вызывало сомнений. Вернее, так могли бы выглядеть потомки землян, если бы кому-то вздумалось снимать фантастический фильм. Черты лиц, одежда, рост, фигуры…
И все они были мужчинами, но мужчинами явно земного типа. От кремовокожих инопланетян их отличало все — рост, цвет кожи, телосложение, черты лиц, одежда.
— Като эмо, — давешняя медсестра указала на Надежду, — чье-нно та! Като но, като то, като-като эм, — последовало еще несколько жестов в сторону тех женщин и девушек, которые первыми пришли в себя. Этот язык, как поняла женщина, немного отличался от наречие кремовокожих пришельцев.
— Торо като, — один из людей кивнул на Надежду.
Женщина напряглась, изо всех сил стараясь подавить приступ паники, когда два высоченных типа приблизились к ней. Она сообразила, что лежит перед ними совершенно голая и из-за этих ремней не в состоянии даже себя защитить. А что будет, если…
Обошлось. Ее отстегнули от ложа, позволили встать и даже поддержали под локоть, помогая удержаться на подгибающихся от слабости ногах. Успокоительный наркотик понемногу прекращал свое действие, и Надежда с каждой секундой все больше могла контролировать свое тело. Она даже почти без посторонней помощи смогла облачиться в какую-то хламиду, чем-то напоминающую больничную сорочку — доходящую до колен, с короткими рукавами и глубоким, чуть ли не до живота, вырезом впереди. Едва она оделась, на ее запястьях защелкнули наручники.
Она вскрикнула.
— Что это? Зачем? — и машинально сунула скованные руки прямо в лица окружавших ее мужчин.
Оба конвоира напряглись.
— Уэрр-ро. Та! — отрывисто бросил один. Его голос и манеры почему-то живо напомнили Надежде сцену из «Кавказской пленницы», тем более что второй незнакомец внезапно так усмехнулся, словно собирался выдать знаменитое: «Бамбарбия! Киргуду!» — и добавить с нарочитым акцентом: «Шютка!»