В конце этого месяца именно в их форте должна была состояться очередная ярмарка, на которой главной новостью будет вручение награды бригаде Роя.
Рой жил на этой планете восьмой год. Первые пять лет были самыми трудными — тогда он и его люди, которые тогда еще не были его людьми в прямом смысле слова, работали и жили тут на поселении. Гудзон нуждался не просто в рабочих руках — он нуждался в неприхотливых переселенцах, готовых довольствоваться таким минимумом удобств и условий жизни, которые вогнали бы в ступор и панику любого цивилизованного человека. Переселенцах, которые не требовали инфранета, парков развлечений, суши-баров и салонов красоты, не говоря уже о круглосуточных супермаркетах и стоканальном телевидении. Переселенцах, которые могли месяцами существовать на сухом пайке и готовы были в случае перебоев с питанием не устраивать забастовки и не впадать в панику, а идти добывать пропитание из окружающего мира. Переселенцах, которым наплевать, когда последний раз стиралось постельное белье и для которых ближайший сортир находится под ближайшим кустом.
Короче, Гудзон нуждался в каторжниках. В тех, кто оступился, совершил преступление и теперь трудом и лишениями должен искупить свою вину перед обществом.
Пять лет они работали, возводя форты, корчуя лес и обрабатывая землю. Пять лет воевали с природой, добывая с планеты редкие породы древесины, уникальных животных, а также перловицы — странные полупрозрачные икринки, которые иногда находили в желудках местных рыб-вертячек. Врач, наблюдавший за жизнью каторжников и первым догадавшийся, что перловицы как-то странно влияют на организм, обнародовал свои наблюдения — и улетел с Гудзона миллиардером, а перловицы теперь были одной из статей дохода колонистов, наряду с ценной древесиной беломров, а также кореньями и деликатесными грибами.
Пять лет Рой работал на империю, отрабатывая свой «долг», а три года назад ему и остальной партии — тем, кто остался в живых — объявили, что они свободны и могут отправляться, куда захотят. Большинство решили остаться — хотя бы потому, что если сюда их доставили бесплатно, то обратно им пришлось приобретать билеты на свои деньги. На деньги, которых у каторжников не было. Да и попробуй достань билет на пассажирский лайнер, если он прибывает в столицу всего раз в месяц и привозит либо оборудование, либо новую партию «добровольных переселенцев». В лучшем случае тебя возьмут исключительно для того, чтобы перебросить на соседнюю неосвоенную планету — дескать, лучший отдых это смена видов деятельности.
Нет, кому-то удалось уйти. Кто-то переселился в форт, кто-то сумел добраться до столичного космопорта, кто-то даже покинул планету. Большинство из бригады Роя порешили остаться. И как-то само собой получилось, что Рой и стал у них вожаком. Их бригада корчевала лес, добывая драгоценную кору беломра, выискивала каукос — кустарник, в котором ценность представляло все, от мясистых корней до причудливо изогнутых ветвей и листьев всех оттенков пурпура. Из корней добывали сырье для парфюмерии, сучья шли на изготовление мебели и мелких поделок-сувениров. Опилки хорошо горели и отгоняли вредителей, а листья употребляли в пищу — свежие шли в салаты и на похлебку, а высушенные — как приправа. Копали змей-корень, лопатник, заготавливали мешками опадающую листву лиссорина… всего не перечислишь. Даже те самые пресловутые перловицы иногда вылавливали. На расчищенных участках высаживали либо хлеб, либо местные ягодные кустарники, которые оказались вполне съедобны, а некоторые ягоды могли заменить овощи. Где-то по старинке трудились вручную, где-то применяли технику — чаще всего для того, чтобы отвезти заготовленное сырье и урожай в форт. Бригада Роя в этом месяце каждую неделю отправляла в форт три полных корой беломра платформы, а перед самой ярмаркой даже сделала две дополнительные ходки — итого шесть платформ за пять дней!
На ярмарку они тоже приехали не с пустыми руками — привезли две дюжины мешков с листвой лиссорина, а еще привезли десяток шкурок местных зверей, выделанных с головами и лапами, не считая всякой мелочи типа ранних ягод и хлоп-грибов и несколько горстей перловиц. Таких зверей — угольно-черных с полосой желтого меха по хребту и полосками на лапах — в форте еще не видели. К платформам Роя то и дело подходили любопытные, щупали мех, заглядывали зверям в морды, расспрашивали о повадках куссов — так охотники назвали странных зверей. За них давали запчасти для машины, ткани, зерно и зарядники для лазерных винтовок, но почти все шкурки пришлось подарить, поскольку блестящий гладкий мех приглянулся начальству.