Ожидание было долгим, слишком долгим и мучительным. Из операционной никто не выходил и не входил, даже не было слышно звуков. Создавалось ощущение, что вся больница вымерла, и только где-то из далека слышались шаги по лестнице. Дмитрий шумно выдохнул, и Роза вскинула голову, чтобы посмотреть на него.
Вид у него был неважный. Распущенные волосы, хотя он всегда из заплетал в хвост, осунувшееся лицо, а лицо не выражало никаких эмоций, что больше пугало девушку. Лучше бы он был злым, чем вообще пустое лицо. Она провела кончиками пальцев по его щеке, привлекая на себя внимание. Дмитрий посмотрел на нее, но ничего не сказал, только прижался к ней сильнее. Но Розе и не нужны были слова, чтобы понять его - им обоим было тяжело, и каждый из них хранил свои чувства внутри, не показывая их.
Доктор Марс вышел из операционной, Роза сразу вскочила и посмотрела на него, округлив глаза, ожидая приговора, который решит всю ее дальнейшую жизнь, существование. Дмитрий просто поднял голову, спокойно глядя на него, как девушка была готова уже накинуться на него. Марс на ненадолго прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Извините… - начал он и опустил глаза, хотя старался этого не делать, но не мог сказать этого. Но все же доктор Марс продолжил: - Мы ничем не помогли ему, только ослабили боль, а в скором времени она совсем пройдет, и все.
Ему впервые в жизни приходилось говорить такие новости, но Марс хотел побороть себя, ведь он - врач, а тянуть нельзя было, так как Роза уже не могла сдерживать себя. Она сжала руки в кулаки.
- Что это значит “извините”, “помочь ничего не можем”? Как это возможно?! Вы доктора.
Теперь она говорила словами Дмитрия, которые отрицала и даже надсмехалась над ними. Но сейчас Роза полагалась на врачей, так как они единственная надежда для спасения ее единственного сына. Марс немного помолчал , чтобы девушка успокоилась и смогла дослушать его.
- Мы сразу сказали вам, что в этом случае мы бессильны и сделали все, что могли. Сергей уникальный пациент. Серебро, которое хотели добавить, чтобы улучшить свойства лекарств, только могут ухудшить его здоровье. Кровь отвергает другие группы крови, при этом не имея своей, - доктор Марс говорил быстро и четко, чтобы Роза не смогла его перебить и дослушала до конца, но девушка перебила его.
- Что, что вы сделали?! - вскрикнула она. - Вы ничего не сделали. Ничего, - отчеканив каждое слово проговорила девушка и ненависть на ее лице была явной.
Она хотела что-нибудь кинуть, разбить, чтобы выплеснуть свое негодование, ярость, страх, безысходность и не покалечить мороя. Роза начала оглядываться по сторонам, ища тот самый предмет, но Дмитрий схватил девушку за руку, чтобы сдержать ее.
- Отпусти меня, - прошипела она, вырывая свою ладонь из его руки.
Дмитрий на мгновение отпустил ее, чтобы опять схватить, но уже так, чтобы девушка не смогла выбраться, хотя сам то же был непротив выплеснуть на ком-нибудь свою энергию.
- Как ты не понимаешь, они губят нашего ребенка, - Роза ударила кулаком его груди и в тоже время уткнулась в нее головой, ища утешения. - Он умрет. Умрет, умрет… - беспрерывно шепотом повторяла она, а на глаза накатывались слезы.
- Он в палате, - начал говорить доктор Марс, зная, что его не слушают и не замечают. - Вы можете пойти к нему.
Морой в последний раз взглянул на стражей. Ему было тяжело сообщать о смерти ребенка его родителям. Это было впервые в его жизни и надеялся, что в последний. Мужчине тоже было тяжело, конечно, не так как Розе с Дмитрию, но знание, что он мог бы его вылечить и тем самым спасти его, только делают ему хуже. Это уникальный случай, который Марс запомнит на всю свою жизнь.
- Роза, попробуй успокоится, - прошептал Дмитрий, зарываясь носом ей в волосы.
Девушка сотрясалась от рыданий, которые никак не могла остановить, а и не хотела этого. Она шумно и глубоко часто вздыхала, пытаясь поймать воздух, которого ей не хватало. Роза понимала, что такой конец мог бы быть возможным, но старалась отрицать его существование до последнего, до этого момента. Конечно, все же она представляла смерть сына, и, казалось, была готова к этому, но глубоко ошиблась. Розе хотелось самой лечь в могилу, умереть страшной смертью, лишь бы не быть в мире без Сергея и не чувствовать боль, которая уже была невыносимой. У нее было ощущение, что сердце становится все больше и больше в ее груди, но из-за того, что оно никогда не сможет разорваться и тем самым облегчить состояние Розы, в районе груди все разрывалось от боли, которая никак не могла выйти из нее и отдавалась слабостью в ногах, что они подкашивались, и девушка упала бы, если не поддержка Дмитрия.
- Ты должна успокоится и пойти к Сергею, - повторил мужчину, пытаясь держаться и вразумить Розу, которая поддалась истерике и была уже на грани. - Ты уже заранее хоронишь его, что нельзя делать ни в коем случае.
Девушка попробовала прекратить свои рыдания и прислушаться к мужчине. Он говорил правду, она уже заживо похоронила своего сына, что было предательством. Никто бы не хотел, чтобы его уже оплакивали и считали мертвым, когда он живой.
- Хорошо, хорошо, - пообещала Роза ему и начала вытирать слезы, немного приходя в себя.
Она не представляла, как Дмитрий мог держать себя в руках. Пусть его выражение лица было беспокойным и отрешенным в одно и то же время, но это намного лучше, чем ее красное, заплаканное лицо.
- Как ты можешь сдерживать себя? Я бы сейчас хотела иметь такую же сдержанность, - не веря своим глазам, спросила она.
- Это еще хуже, чем ты себе представляешь. Лучше все выплескивать - становится легче, чем сдерживать это в себе и прятать глубоко в душе. Тем более кто-то же должен быть с головой на плечах и здраво мыслить.
Дмитрий принес воды для Розы, и, собравшись с силами, успокоив свои чувства и запрятав их глубоко в себе чтобы не спугнуть Сергея своими слезами и истерикой, они тихо зашли в палату. Сергей лежал на кровати, рядом с которой стояли медицинские аппараты. Девушка подошла к кровати и печально посмотрела на сына, лежавшего с закрытыми глазами, но, услышав знакомые звуки шагов, приоткрыл их и улыбнулся, увидев, кто стоит над ним.
- Привет, мама. А где папа?
Роза указала в противоположную сторону, где стоял Дмитрий и с улыбкой смотрел на мальчика.
- Я тут, - сказал он, садясь на кровать рядом с сыном. - А ты как?
Мальчик хотел сказать, что с ним все хорошо, чтобы не расстроить маму, но боль в голове еще пульсировала, пусть и не так сильно, а слабость была во всем теле, так что он просто кивнул. Роза осторожно легла с другой стороны от сына, боясь лишний раз тронуть его. Она не знала, что говорить. Ей просто хотелось лежать и смотреть на него, что она и делала, пока Дмитрий с ним разговаривал. Он в этой ситуации нашел, что по обсуждать и рассказать, в отличие от Розы, которая всю жизнь была рядом с ним и которая вроде наоборот должна знать, о чем заговорить с ним.
- Мама, а почему ты молчишь? - вдруг спросил Сергей, медленно повернув к ней голову.
Веки его медленно закрывались и открывались: мальчик не могу делать резких движений, это было выше его сил. А так как голова его пульсировала от боли, которая медленно отдавалась уже по всему телу, как будто проходя по телу вместе с кровью, он не мог уже нормально говорить. Его речь была тоже медленной, а язык заплетался, и слова получались коверканными. Роза покачала головой и слабо улыбнулась, утыкаясь носом в край подушки сына.
- Вы так разговорились, что тут даже слово нельзя вставить, так что мне оставалось только слушать.
Сергей улыбнулся и прикрыл глаза. Все напряженно посмотрели на него, думая, сейчас наступит смерть или нет? Роза переглянулась с беспокойным взглядом Дмитрия, а потом посмотрела на Сергея, который слишком спокойно лежал на кровати. Ее рука тронула сына по плечу, ожидая реакции, но ее не было. Теперь родители забеспокоились еще больше, а рука Роза начала дрожать.