— Но так, действительно, лучше. Хоть какой-то вкус. А то больше похоже на слизняка.
— И тебе приятного аппетита, — бормочу я. Эртер улыбается уголками губ. — Кстати, как Кора?
— Спасибо твоей маме, она уже почти в норме. Утром даже пыталась встать, — качает он головой, — но от этих уколов у неё сильно кружится голова.
— Ты почти всё время с ней проводишь, — усмехнувшись, замечает Рори.
— Она спасла мне жизнь, — пожимает плечами Эртер, задумчиво уставившись взглядом на стол. — Так что я ей обязан. Кто его знает, что было бы со мной, не оттолкни она меня от той лестницы. Тем более что у неё, что у меня тут больше никого нет.
— Мы не в счёт? — по лицу Рори непонятно: улыбается ли он или хочет обидеться. Впрочем, скорее первое.
— Я не об этом. У вас есть семьи, вокруг мелькают лица тех, кого вы знаете с детства. А мы… У нас… — он замолкает, видимо, предавшись каким-то неприятным воспоминаниям. Я пытаюсь замять неприятную паузу и задаю самый банальный вопрос:
— О чём сейчас читаешь? — взгляд Эртера оживляется.
— Об истории прошлого мира, — слегка улыбается он. — Сейчас я читаю о том, что произошло примерно полторы тысячи лет назад. И по сути — всё тоже самое. Но… Что-то в этом есть. Во всяком случае, как ни странно, это даёт надежду на то, что мы сможем всё исправить. И на то, что, возможно, где-то есть ещё кто-то.
— Ты в это, действительно, веришь? — Рори несколько удивлён. — Был бы кто-то, так пришёл давно и разобрался с Капитолием.
— А что, если у них самих там проблемы? Кто знает, как на тех местах отразился тот катаклизм или что тогда вообще произошло? Мы ведь ничего не знаем.
— И что тебе это сдалось? — Хоторн безобидно улыбается. Эртер улыбается в ответ и замирает.
— Мой отец часто рассказывал мне истории, собранные со слов других людей. Он был самым обычным человеком, но так сильно хотел узнать, что же случилось тогда, что же произошло с остальным миром, — его голос слегка дрожит.
— Ну, разберёмся с Капитолием, может, и сможем, этим заняться.
Я бросаю взгляд на часы и понимаю, что времени осталось совсем немного. Я быстро, стараясь тут же проглотить, чтобы не чувствовать вкус, доедаю остатки каши и запиваю её приторно-сладким, со вкусом жухлой травы, чаем. Тут же хочется прибежать к Коре и попросить у неё чая Эффи.
— Я побегу, пора, — выскакивая из-за стола, обращаюсь я к Рори, бросившего на меня несколько непонимающий взгляд.
— Подожди, — допивая чай, говорит Эртер. — Нам по пути.
— Я бы предпочёл пойти с вами, но мне на собрание через полчаса, — поморщившись, вздыхает Рори. — Надеюсь, всё там нормально.
Я едва заметно качаю головой. На секунду меня накрывает страх. Страх того, что что-то может случиться с сестрой. Я пытаюсь себя успокоить тем, что она и не в таких переделках бывала, но что-то меня всё равно тревожит. Точно стараясь отогнать эти мысли, я порывисто обнимаю Рори и развернувшись на каблуках иду в сторону прохода, не сказав ни слова.
Когда мы заходим в лифт, я замечаю обеспокоенный взгляд Эртера. Значит, он заметил? Он ничего не говорит, точно понимает, что не вправе о таком спрашивать, но отчего-то я сама ему во всём признаюсь:
— Почему-то подумала о сестре. О том, что с ней что-то может случиться. Глупые страхи, не стоит обращать внимания, — буквально на одном дыхании произношу я.
— Я так и понял, — качает он головой. — Меня просто подобные мысли тоже посещают, — я удивлённо смотрю на него. — Сегодня я наткнулся на историю одной женщины в той книге. Чем-то она напомнила мне о Китнисс.
Двери лифта раскрываются, и он на время замолкает. Как только мы заходим в коридор, он продолжает:
— Кажется, её звали Жанна. Собрала людей, пыталась освободить свою страну. А в итоге её сожгли на костре.
— Ты меня так успокоить хотел?
— Прости, сам не знаю, к чему это сказал. Просто… — по его глазам я вижу, что он действительно обеспокоен. Мы доходим до палаты Коры, и я останавливаюсь, не давая ему возможности продолжить.
— Тебе ведь сюда? — он замирает в нерешительности. На какое-то мгновение я задумываюсь: случись такой разговор пару недель назад, прежний Эртер бы глупо отшутился. А сейчас он стоит, точно пытаясь понять, как поступить: как раньше или иначе. — Передай Коре, что я к ней попозже загляну, — говорю я, давая ему понять, что мне пора идти.
Я залетаю в сестринскую, готовая к полному погружению в рутинную работу, как понимаю, что и тут меня ждёт сюрприз. Старшая медсестра, едва завидев меня, отправляет меня в кабинет главврача. Что ж. Возможно, он хочет поговорить по поводу Коры. Или о вчерашнем инциденте.
В кабинете главврача уже находится несколько медсестёр. Насколько я смогла понять за то время, что я тут, эти — самые смышленые. Кроме того, тут ещё несколько врачей. Но самого главврача тут нет. На мгновение мне хочется спросить у кого-нибудь, что тут происходит, но я вспоминаю, что даже не помню их имён.
На моё счастье, в кабинет возвращается главврач. Он окидывает нас взглядом, точно пересчитывая, и говорит:
— Идём за мной.
Мы следуем за ним в ту часть больничного отсека, где я ни разу не была. Спускаемся по звенящей гулким эхом лестнице на один этаж. Тут атмосфера стерильности выражена ещё сильнее. Мы идём по совершенно пустынному коридору с множеством дверей, в воздухе сильный запах спирта, йода и ещё непонятно чего. Лишь когда мы останавливаемся у одной из дверей, я запоздало осознаю: это лаборатории.
Комната, в которую мы заходим, отличается от большинства помещений в Тринадцатом. Тут горит приглушённый свет, по стенам развешаны экраны, у дальней стены стоят ряды каких-то коробок. Или клеток. Сложно различить в полумраке. Посередине комнаты стоят несколько отдельных хорошо освещённых столов, точно для того, чтобы показать нам что-то.
— Я вас позвал сюда, потому что через некоторое время вам придётся немного сменить род деятельности, если можно так сказать, — главврач проходит на середину комнаты, чтобы его было лучше видно и слышно. — Для вас наверняка не секрет, что скоро войска повстанцев отправятся в Капитолий, — я уже прекрасно знаю, к чему он клонит, — поэтому скоро понадобится ваша помощь. Указом нашего президента Коин я должен выделить по одному врачу на каждый отряд и снабдить вас всей необходимой информацией, — я слышу, как некоторые девушки начинают испуганно перешёптываться, но стараюсь не обращать на это внимания. Я подхожу поближе. — Что же. В основном, у меня к вам лишь несколько требований, так как вы — лучшие из студентов и моих молодых работников. Поэтому, я не буду вас нагружать информацией, которой вас снабдят военные. У меня для вас кое-что поинтереснее, — он жестом приглашает подойти к столу.
— По приказу Коин мы и учёные Панема занимались разработкой одного интересного состава. Его задача — буквально вернуть человека с того света. Делаем мы это для того, чтобы в критической ситуации не лишиться особенно важных лиц. Например, командира отряда, пленника, обладающего ключевой информацией — тут всё вполне понятно. И, надо сказать, мы преуспели в этом деле, — голос главврача слегка дрожит, а глаза немного пугающе заблестели. И я понимаю его восторг. Сложно не испытывать такие эмоции, когда ты смог подчинить себе невероятное — саму смерть. — Однако существует ряд «но». Как бы мы не изменяли состав, мы не можем гарантировать регенерацию организма в случае получения им критического урона.
— А что вы имеете под критическим уроном? — подаёт голос одна из медсестёр.