– Господь Бог предоставляет нам выбор, а мы решаем, приблизиться ли к Богу, или удалиться от Него во тьму, – уточнил я.
Зак Хоупвелл пристально изучал мое лицо.
– Нелегко вам пришлось, – наконец сказал он.
– Я нарушил клятву, погубил свою душу и потерял честь, – вырвалось у меня.
Он долго изумленно молчал. Его реакция поразительно напоминала реакцию моего отца. И тон его голоса был таким же:
– Что ж, сам напросился… Не надо было мне лезть к вам в душу. Извините за бестактность.
– Мне было бы легче, если бы об этом знали все. – Я уже не пытался скрывать свою горечь.
– И поэтому вы носите печать Каина?
Я невольно тронул себя за обожженную щеку.
– Я получил это уродство в бою. Зачем же мне его исправлять?
– Убери его, парень, – нахмурился он. – Чтобы судить о твоей душе, людям необязательно видеть твою отметину.
Мне пришлось отвернуться. Слишком уж бурные воспоминания об отцовском доме вызвал у меня этот суровый старец. Пристыженный, я побрел в богато отделанную гостиную. Она была обставлена старинной мебелью, доставленной с Земли. Я налил себе бокал вина.
– Я думала, офицерам спиртные напитки запрещены, – улыбнулась оказавшаяся рядом Сара Бранстэд.
– На борту корабля алкоголь действительно вне закона, мадам, а во время отпуска пропустить рюмашку-другую можно. Кроме того, я этим не злоупотребляю.
– Боже упаси, я и не думала критиковать, – замахала она руками. – Но мне кажется, что в Сентралтауне спиртные напитки следовало бы запретить.
Я вспомнил горьких пропойц в баре, где проматывали деньги младшие чины Военно-Космических Сил.
– Это действительно серьезная проблема, мадам, – согласился я.
– С каждым месяцем все хуже и хуже, – пожаловалась она. – Из-за этих проклятых рыб сюда налетело множество кораблей. Кроме того, за последние годы на нашу планету прибыло много сельскохозяйственных рабочих. Вечером по городу стало страшно ходить.
– Там, где мы живем, довольно тихо.
– Вам просто повезло. К миссис Фолькстэдер однажды, когда она шла из ресторана к своей машине, пристали хулиганы. Хорошо, рядом проходили двое приличных мужчин, иначе ей бы пришлось совсем плохо.
Мне стало больно за эту планету. И здесь хулиганье множится, как это, к несчастью, случилось с Землей.
– А какие меры принимают местные власти? – спросил я.
– Они, конечно, пытаются как-то бороться. Но что они могут? Наша полиция слабо оснащена спецтехникой… – Ее взгляд остановился на двух гостях, вошедших в гостиную. – О, чета Мантье! Извините, одну минутку.
Сразу вслед за Фредериком Мантье вошла его запыхавшаяся супруга. Ему миссис Бранстэд едва кивнула, а жену заключила в радостные объятья. Когда церемония встречи закончилась, хозяйка подвела чету Мантье к столику с угощением и представила их мне.
– Приятно познакомиться, сэр, – протянул я руку. Фредерик Мантье смерил меня презрительным взглядом.
– Это вы ночью ломились к нам в дом? – грубо спросил он. – Хотели застать нас врасплох, спровоцировать на грубость? Не выйдет!
– Я вижу, вас вовсе не обязательно провоцировать, – спокойно ответил я.
– Фредерик, – вмешалась миссис Бранстэд, – я так хочу, чтобы вы стали друзьями! Разве Эммет не рассказывал тебе, как капитан Сифорт спас «Дерзкий»? Это же настоящее чудо!
Мантье пробормотал нечто нечленораздельное. Я начал отхлебывать из бокала, не обращая внимания на грубияна. Вскоре ко мне подошел Алекс.
– Вам не кажется, что они относятся к нам враждебно, сэр? – тихо спросил он.
– Кажется. Хотя и не все.
– Но почему?
– Пока не знаю.
– Многих из них вы встречали три года назад?
– Только Бранстэда и Пламвелла.
– Если сюда приедет еще и мисс Трифорт, то соберется компания, общий доход которой составляет процентов восемьдесят от всего дохода Надежды.
– Ну и что?
– А то, сэр, что их враждебность к представителям Военно-Космических Сил должна нас насторожить. Эти богатеи затевают что-то неладное.
– Благодарю за своевременную подсказку, лейтенант.
Изумленный Алекс замер с открытым ртом и вытаращенными глазами.
– Простите, сэр, – ответил он наконец и ретировался.
Время от времени я ловил на себе пристальные взгляды плантаторов, поэтому старался сохранять непроницаемое выражение лица. Палаби держался недоброжелательно и скептически. Похоже, он все еще ждал от меня каких-то переговоров. Враждебность Мантье выражалась более открыто. Я так и не понял почему – то ли из-за моего ночного визита, то ли по более серьезной причине. Пламвелл тоже не выказывал дружелюбия, но здесь все было понятно – три года назад мы с Дереком злоупотребили его гостеприимством.
Арвин Фолькстэдер был одинаково приветлив со всеми. По-своему любезен был и старик Зак Хоупвелл, если учесть свойственную ему суровость.
Собрались все приглашенные, кроме Лауры Трифорт.
Посовещавшись с экономом, Сара Бранстэд позвала всех к ужину. Длинный стол ломился от яств. Хармон сел во главе стола, я пристроился рядом, Алекс – напротив меня. Некоторые гости были недовольны своими местами. Мне вспомнились круглые столы в пассажирской столовой на корабле – там никто не мог обидеться на неподобающее его положению место.
Джеренса, его младшего брата и Эдди Босса отправили ужинать на кухню. Джеренс с обидой воспринял такую дискриминацию. Он привык есть со взрослыми, но все же подчинился.
Когда слуги начали разносить блюда, я наклонился к Хармону и тихо сказал:
– Я думал, это будет нечто вроде ознакомительного ужина.
– Я так и планировал, капитан Сифорт, но они не хотят ждать, настроены на серьезный разговор, – ответил он.
– Но я не готов к…
– Как жаль, что мне не довелось познакомиться с вами в полете, мистер Сифорт, – выкрикнул с дальнего конца стола Томас Палаби. – Должно быть, восемнадцатилетний капитан успел многое повидать.
– Да, кое-что повидал, – ответил я, небрежно улыбаясь. – Мне удалось вернуть «Дерзкий» на Землю благодаря счастливому случаю.
– И мастерству, – добавила Сара Бранстэд. – Эммет рассказывал, что…
– Эммет, Эммет, Эммет, – передразнил Мантье. – Сэра, ты цитируешь своего деверя, словно Евангелие.
– При чем здесь Евангелие? Просто он единственный из всех нас видел капитана Сифорта в деле.
– Но сам почему-то не любит об этом вспоминать, – едко возразил Палаби.
Запахло ссорой. Хармон поспешил вмешаться:
– Мой брат гордится…
Дверь резко распахнулась, в зал влетела высокая женщина средних лет в развевающейся накидке.
– Ради бога, не вставайте! – с ходу заявила она. – Пришлось задержаться. Дела. Хармон встал ей навстречу.
– Капитан Сифорт, позвольте представить вам Лауру Трифорт, хозяйку плантации Трифортов.
– Приятно познакомиться, – поднялся я с места.
– А, понятно… Официальный представитель Военно-Космических Сил по контактам с местными плантаторами. – Она оценивающе осмотрела меня с ног до головы. – Это вы первым обнаружили чудищ?
– К сожалению, да.
– Продолжайте ужин. Я недавно ела, но посижу с вами. – Она сбросила накидку на спинку свободного стула.
Беседа возобновилась.
После обильного ужина все вернулись в гостиную. Дневные закуски уже были оттуда убраны. Алекс поставил свое кресло рядом с моим, но не на одной линии, а чуть позади.
– Капитан, как вы себе представляете сложившуюся ситуацию? – спросил меня Арвин Фолькстэдер.
Я отвечал не спеша, тщательно взвешивая каждое слово:
– Ваша планета Надежда поставляет на Землю миллионы тонн пищевых продуктов. Большинство из них выращивается на плантациях, хозяева которых собрались здесь, в этой гостиной.
– Верно, – согласился Фолькстэдер. – Мы хотим иметь право голоса в ООН. Несколько лет назад мы послали туда своего представителя Рэндольфа Кэрра, но ему ничего не удалось сделать.
– Зачем вам представитель в ООН?