– Нет, этого он не мог себе позволить, ведь я был старшим гардемарином. А вот ты сильно страдал от него. Ты и Сэнди.
– В любой гардемаринской бывают издевательства, – подал голос Толливер.
– В молодости такое переносится легче, – заметил я.
– А я уже немолод, – горько сказал Толливер.
– Вы сами виноваты, гардемарин, – вспылил я и разразился очередным приступом кашля. Толливер встал.
– Пойду спать. – Он повернулся кругом, как на строевом смотре, гордо зашагал к палатке, но вдруг остановился и с утрированной вежливостью произнес:
– Спокойной ночи, сэр. И вам спокойной ночи, лейтенант.
Я скрипнул зубами. Алекс, не знавший тайной подоплеки наших с Толливером отношений, наивно принял его вежливость за чистую монету и радушно пожелал ему спокойной ночи. Толливер удалился, а мы с Алексом продолжали ночной разговор.
– Мистер Сифорт, каким я тогда был? Что ему сказать?
Поколебавшись, я ответил:
– Искренним, добросердечным, жизнерадостным. – Пока не увяз в трясине мести Филипу Таеру. Но вместо этого я добавил:
– Таким же, как сейчас.
– Нет, сейчас я не жизнерадостный, – печально улыбнулся он.
Я зевнул. Самочувствие, несмотря на романтический ужин у костра, было неважным.
– Не пора ли нам спать?
– Можно я еще посижу, послушаю приемник? – попросил Алекс.
– Конечно. Но в это время мало передач. Знаешь, как направлять параболическую антенну?
– Да. Я долго не задержусь и не разбужу вас, мистер Сифорт.
– Вряд ли у тебя это получится. Я сплю чутко. – Я медленно встал, побрел в палатку, разделся, лег на матрац. В метре от меня ровно дышал Толливер. А может быть, он притворялся спящим? Я устроил ему черный день. Как бы я чувствовал себя, если б меня незаслуженно разжаловали в гардемарины? Вряд ли я выдержал бы такой удар. А ведь мое вздорное поведение не раз давало Адмиралтейству повод преподать мне суровый урок.
Меня била лихорадка, пока не нагрелся матрац. Наконец я уснул.
– Мистер Сифорт!
Я со стоном разлепил глаза. В чем дело? Кажется, еще ночь.
– Что, Алекс? – недовольно пробурчал я.
– Послушайте!
– Что?
– Приемник.
– Принеси сюда. Нет, не надо его будить. – Стараясь не выдать тревоги, я, покашливая, напялил одежду, вылез из палатки.
Из рации неслись шквалы переговоров:
– Осуществляю маневр С! Две спереди слева! «Тарсус», где вы?!
– Боже мой, Алекс, – прошептал я. Рация была настроена на частоту кораблей Военно-Космических Сил.
– Говорит «Гиберния», мы атакованы! Три, нет, уже пять… Господи! Семь рыб! Инженерное отделение, приготовиться к погружению! Повреждены носовые лазеры! Ныряем!
Алекс судорожно сжал мне руку, но тут же отшатнулся словно ошпаренный.
– Извините! – вскрикнул он. – Пожалуйста, я не хотел…
– Ничего. Давай слушать.
– Они что-то сбрасывают.
– Что сбрасывают?
– Передали, что рыбы сбросили на Сентралтаун нечто вроде бомбы.
Я быстро настроил рацию на другую частоту и произнес в микрофон:
– Адмиралтейство, говорит капитан Сифорт. Ответьте, Адмиралтейство, говорит капитан Сифорт.
Никто не отвечал. Ожидание рождало в моей голове самые страшные предположения. Наконец из рации послышался голос:
– Мистер Сифорт, Форби слушает.
– Что происходит? – спросил я.
– Опять рыбы напали. Но в этот раз их атака похлеще. Адмирал улетел на орбитальную станцию сразу, как только стало известно о нападении. Примерно через час он вернется. Сейчас атакованы восемь кораблей. А вы все еще в лесу?
– Да. Вы слышали?
– Об этом уже все знают. С вами все в порядке?
– Да. – Если не считать того, что мне трудно говорить из-за простуды и недосыпания. – Правда, что рыбы бомбят Сентралтаун?
– Это всего лишь слухи. По случайному совпадению этой ночью около Сентралтауна упал метеорит. Совсем маленький.
– Слава Богу!
– Ждите спокойно, мистер Сифорт, утром вас заберут.
– Хорошо. Знаете… Форби, помните капитана Грона?
– Слышал эту историю, сэр. Сейчас не самый удачный момент обсуждать подобные вещи.
– Он рассказывал мне, будто метеориты, после которых началась эпидемия, были сброшены рыбами.
– Насколько я помню, эти бредни не подтвердились. Но на всякий случай я предупрежу госпиталь. – Послышались неразборчивые голоса, видимо, Форби отвернулся от микрофона и с кем-то разговаривал; потом страдальческий возглас Форби:
– Нет!
– Что случилось? – встревожился я.
– Погиб «Боливар».
Я прикрыл глаза. Еще одна жертва. Сколько их впереди?
– Бог в помощь вам, мистер Форби.
– И вам, сэр.
На этом наш разговор закончился.
Снова, глядя на огонь, мы слушали переговоры кораблей. Вырисовывалась жуткая картина боя. Потери были огромными. Космические рыбы кишели в околопланетном пространстве, внезапно выныривали так близко от кораблей, что времени на отражение атаки почти не оставалось. Алекс подбрасывал в костер сучья, но моя дрожь не проходила.
Из палатки вышел Толливер, на ходу застегивая мундир.
– Что случилось, сэр? – поинтересовался он.
– Рыбы напали, – угрюмо ответил я.
– Где?
– Повсюду.
Толливер сел на бревно у костра.
– Да поможет Господь нашим кораблям.
– Аминь, – сказал я.
Мы втроем напряженно вслушивались в переговоры:
– Докладывает «Гиберния», вынырнули в двенадцатом секторе. Пока рыб не видно.
– Вас поняли, – ответила орбитальная станция.
– Докладывает «Гибралтар», мы в третьем секторе, расстояние до Надежды двадцать тысяч километров. На расстоянии пятьсот километров от нас две рыбы. Вот и третья. Уже пять! Станция, они… Господи!
– «Гибралтар», докладывайте, – спокойно приказал Де Марне.
– Целый рой рыб! Два-три десятка, а они все выныривают. Они кучкуются вокруг какого-то большого объекта, это явно не рыба. Три минуты назад его не было! Может быть, это… Только что вынырнули три рыбы! У самого корабля! Открываем огонь!
Напряжение битвы росло с каждой минутой. Корабли ныряли, спасаясь от рыб, выныривали, стреляли в рыб и снова ныряли. Забыв про сон, мы жадно вслушивались в потрескивающую рацию.
– Говорит «Гибралтар». Передние лазеры вышли из строя. Ныряем!
– Докладывает «Бесстрашный». Прикончили двух рыб, занимаемся третьей. Черт ее возьми, она смылась!
– Похоже, рыбы берут вверх, – покачал я головой и тут же пожалел об этом, головокружение усилилось.
– Пока трудно сказать. Наши дерутся отчаянно, – сказал Толливер.
– Сколько же там этих тварей? – Меня волновал и другой вопрос: какой процент рыб удается уничтожать? Наши потери были бы не так велики, если бы эти чудовища были более уязвимы.
– Откуда они берутся? – с досадой воскликнул Толливер.
– Что им тут надо? Очевидно, они летят на N-волны наших сверхсветовых двигателей. Но люди начали заселять Надежду девяносто лет назад. Почему же рыбы появились только недавно? Может быть, раньше они не чувствовали… Боже мой! – я с трудом встал.
На востоке разгоралось зелено-оранжевое зарево. Я с надеждой всматривался в небо. С востока, из Сентралтауна, за нами должен прилететь вертолет. Внезапно где-то вдали по листве пронесся шорох, а в следующее мгновение нас ударила взрывная волна. Я зашатался, но устоял на ногах.
– Что это?
– Бомбят Сентралтаун, – глухо сказал Толливер.
– Ты что… Как ты… – Я задохнулся от возмущения.
– А что же еще они могут бомбить на востоке?
– Анни! – прохрипел я.
– Мистер Толливер, это всего лишь ваше предположение, – сказал Алекс.
– Тогда свяжитесь с Адмиралтейством, лейтенант Тамаров, сэр. Спросите у них, откуда взялось это зарево.
– Толливер! – рявкнул я. – Еще одно слово, и…
– И что, сэр?
В молчаливой ярости я медленно приблизился к Толливеру и пихнул к палатке, потом еще и еще, пока его спина не уперлась в шест.
– Молчать, гардемарин! – заорал я. – Понятно?!
– Есть, сэр. – Теперь в его голосе не было яда.
– Алекс, свяжись с Адмиралтейством, – попросил я, усаживаясь к костру.