Куда там! Надежда «открыла» для себя СССР и не оставляла мужа в покое.
Что значит «открыла»? О, все достаточно банально…
Перебравшись из царской гимназии в секретариат Ленина, а потом в кремлевскую квартиру Сталина, Аллилуева к 30-ти годам понятия не имела, как живет страна. Она думала: весь народ в едином порыве дружно и весело строит социализм. Оказалось, социализм «строит» всех.
Страшное открытие произошло в Промакадемии, куда Надежда поступила вопреки воле мужа. Статус свой она скрывала, поэтому говорили при ней нетаясь. Аллилуева слушала рассказы о советских реалиях и ужасалась. Рушилась ее картина мира. Падал ниц ее кумир.
Испытав настоящий шок, оскорбленная в лучших чувствах, Надежда бросилась к мужу. Она хотела открыть Сталину глаза на происходящее…Но ее поджидал новый удар! Иосиф был в курсе и, оказывается, сознательно ТАК, а не иначе, управлял страной.
Открывшаяся истина стала для Аллилуевой не только ударом, но и испытанием на зрелость.
И она этот экзамен не сдала. Надежде не хватило силы и характера уйти от мужа и, тем самым, «откреститься» от его кровавых грехов. Ей не хватило любви, чтобы принять пусть не праведный, но мир своего мужчины. Она осталась и по старой привычке продолжила изводить мужа уже новыми колкостями.
Был такой случай. Однажды маленький Вася раскапризничался за столом. Пытаясь унять сына, Надежда закричала: «Как ты смеешь не есть, когда миллионы детей голодают?!» Сталин в бешенстве вышел из–за стола.
Кто–то возразит: в стране, действительно, голодали миллионы и творились ужасные вещи. Поэтому реакция Аллилуевой оправдана. Она имела свою социальную позицию и не боялась человека, перед которым трепетали все. С этим трудно поспорить. Но Аллилуевой было нечего бояться. Она была женой Сталина. Любимой женой. «Жить с тобой невозможно, — говорил он. — Но и без тебя жить невозможно».
Поэтому, вряд ли это была настоящая гражданская позиция. Скорее, месть…
Ноябрьский выстрел
Иллюзорный мир рухнул, реальный Надежда не смогла принять. Она повторяла, что ей все надоело, опостылело, ничто не радует. «Ну, а дети?» — спрашивали знакомые. «И дети тоже» — отвечала та, которую мать бросала, уходя к очередному любовнику.
9 ноября 1932 года наступил кризис. На праздничном застолье в честь 15‑й годовщины Октября Сталин сказал жене колкость. Она резко ответила. Затем пошла в комнату и застрелилась.
Дальше были похороны и многолетние пересуды. Всем было интересно: покончила ли с собой Аллилуева, или была убита Сталиным, или ее убрали по приказу мужа.
Сталин же был раздавлен случившимся.
Позднее Светлана Аллилуева свидетельствовала: «Отец был потрясен… потому что он не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он был слишком умен, чтобы не понять — самоубийца всегда думает «наказать» кого–то — вот, мол, на, вот тебе, будешь знать! Это он понял, но он не мог осознать — почему? За что его так наказали? И он спрашивал окружающих: разве он был невнимателен? Разве он не любил и не уважал ее как жену, как человека? Неужели так важно, что он не мог пойти с ней лишний раз в театр? Неужели это важно?
Первые дни он говорил, что ему самому не хочется больше жить… Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо… Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо: это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог подумать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где–то рядом с оппозицией тех лет».
Сила в слабости
Вот так закончилась эта love story. И теперь что–то надо сказать в заключение. Что? Пожалуй, следующее…
Как бы кто не относился к Сталину — умалять масштабы этой личности никто не станет. Герой или злодей — он все равно — велик, ибо руками этого человека творилась история огромной страны.
Поэтому его жене, наверное, следовало занять более четкую жизненную позицию. И либо встать за мужем. Либо отойти в сторону.
Надежда выбрала второй путь. Но отошла, она, как и жила, как Жертва, получив и тут очередную порцию дивидендов. Ее до сих пор помнят, хотя ничего полезного (или громкого) Аллилуева не совершила. Она навсегда сделала своего Тирана несчастным. Сталин никогда больше не женился. «После кончины Нади, конечно, тяжела моя личная жизнь. Но, ничего, мужественный человек должен остаться всегда мужественным», — писал Иосиф Виссарионович матери весной 1934 г.