В те годы я читал – и мне это показалось очень интересным – о сравнении двух школ психоаналитики (они же никогда друг с другом не разговаривают), а психоаналитика всегда вызывала сомнения. Были выбраны пациенты, о которых все было заранее известно, жюри, и каждый психоаналитик беседовал с пациентом и ставил свой диагноз. Получилась картина очень смешная и вместе с тем абсолютно логичная. Разница оказалась не между школами, а между опытными и неопытными психоаналитиками. Опытные психоаналитики в разных терминах, разными словами ставили один и тот же диагноз, потому что они видели человека, который был перед ними. Молодые расходились радикально, потому что они мысленно заглядывали в учебник и подводили человека «под статью», а «статьи» у них были разные. В данном случае психоанализ, как и многие другие вполне почтенные вещи, это натренированная интуиция. И это не недостаток, а достоинство. Если же у тебя есть схема, под которую ты подводишь объект исследования, которой ты пользуешься как отмычкой ко всему на свете, то лучше с тобой дела не иметь. Так что в футболе психоанализ я бы применять поостерегся.
Евгений Ловчев
Заслуженный мастер спорта СССР,
заслуженный тренер России,
президент и главный тренер
мини-футбольного клуба «Спартак»
Футбол формирует личность
Футбол – это люди, которых заставляют собираться по сто тысяч в «Лужниках». Это то, во что ты играешь в своем дворе, в деревне. И это твоя мечта… Говорят: «Кто бы знал Бразилию, если бы не было футбола?» Знаете, когда я в 1992 году работал в спортивной школе в подростковом летнем лагере под Стэнфордом и под Сан-Франциско, я вдруг увидел совершенно другой подход к воспитанию. Мы, когда тренируем детей или взрослых, говорим: «Вот так делать не надо», а они говорят: «Вот так надо делать». Они обращают внимание всей группы, когда мальчик хорошо сделает: «Смотрите, вот так надо делать». Я все время обращаю на это внимание. Наш комментатор, когда ведет репортаж, говорит «неплохо сыграл игру». Нет чтобы сказать: «Хорошо сыграл!» У нас все от отрицания: «нельзя», «не надо», даже «неплохо», а там мальчика поощряют, нацеливают: ты можешь это, у тебя это получается.
Мне кажется, что мой футбол начался с того, что я понял: у меня все получается, я могу быть таким, как великие Яшин, Симонян, я могу дорасти до их уровня. Конечно, мальчиком я об этом не думал, я стал это понимать позже. Играя в любую игру, в лапту ли, в чижика, ты нацелен на то, чтобы выиграть, то есть на то, чтобы быть лучше других. Ведь спорт изначально – это спор: кто сильнее, кто лучше другого. В боксе это значит «я набью ему морду», в беге – «я быстрее пробегу». Раскрываются психические и физиологические, еще какие-то качества, и ты чувствуешь, что ты лучше других. Вот это самая главная идея, заложенная в спорте вообще и в футболе в частности, – победить. В одиннадцать-двенадцать летя стал ездить в Москву – искать, где находится «Спартак». Сначала я попал в клуб «Спартака», а после этого в «Буревестник», в футбольную школу «Буревестник», которая находилась в Самарском переулке, где сейчас Дворец спорта «Олимпийский». Я гордился тем, что играю в футбол уже не где-то во дворе, а играю в настоящий, взаправдашний футбол: значит, я еще ступеньку прошел. Для меня это был стимул, это был допинг. Мне кажется, что вот в этом заключено продвижение вперед. Кстати, со мной вместе начали ездить в Москву многие мои сверстники.
А надо было ехать час на электричке и потом час добираться до стадиона – это два часа только в один конец да еще два часа тренировки, два часа обратно. Практически никто из тех, кто начинал со мной, не дотянул до конца. Видимо, кому дано или у кого есть эта пружина, этот стержень внутри, тот начинает понимать, что он лучше других, что в нем заложено что-то особенное. Это стимулирует на дальнейшее продвижение, на вход в настоящий футбол. Наверное, вот это и есть самое важное.
Я часто задумывался, как ответить бабке, идущей мимо стадиона, где стоит крик пятидесяти тысяч болельщиков: «Надо же, двадцать два дурака один мячик гоняют, а еще пятьдесят тысяч орут. Выходит, я одна умная, что ли?» Ну как ей ответить? Кто может разобраться в том, что это такое – футбол? Что это за феномен? В чем секрет этой простой и загадочной игры? Я очень много думал над этим, но не могу ответить на этот вопрос. Поэтому попытаюсь ответить на какую-то часть вопроса.
Футбол доступен не только местом игры – площадкой, а еще и тем, что в него можно было играть в нашем детстве тряпичным мячом (чулок набить – и все). В хоккее надо было иметь амуницию: коньки, клюшку, каток.
Что футбол в моей жизни? Через футбол я открывал себя. Я понимал, что у меня есть способности, что в чем-то я лучше других, что я лучше именно в этом.
Когда-то, в семидесятые годы, снимали фильм «Пятидесятилетие сборной Советского Союза». У меня спросили: «Что для Вас футбол?» Я ответил так: «Плисецкая реализовала себя в танце, кто-то другой реализовал себя в художественных полотнах. Моя среда обитания – это футбольное поле, там я смотрюсь лучше всего». Я на самом деле считаю самым лучшим костюмом, который мне идет, спортивный. Я выгляжу в нем красиво, мне комфортно в этом костюме. Я не люблю галстук. Здесь, в своем кабинете, как президент клуба я нахожусь в полуспортивном виде. Это моя среда обитания. И это тоже для меня футбол. Футбол – моя жизнь.
Когда я молодым человеком попал в «Спартак», мне казалось, что футбол – это самое главное. Я мог на собственную свадьбу не пойти, если у меня в это время была тренировка или игра. Сегодня, с позиции своих 54 лет (29 января исполнится), я понимаю, что это всего лишь игра. Всего лишь игра, но очень хорошо, что она переплетается с работой, которая дает мне достаток. Сегодня для меня важно: семья, ребенок и дом. Нельзя сказать, что футбол мне изменял. Была ситуация, когда я уходил из «Спартака», разорвав отношения с Бесковым, который туда пришел. У меня душа всегда была спартаковская, поэтому я создал мини-футбольный клуб «Спартак», которым сейчас руковожу. Кстати, мини-футбольный «Спартак» за три года стал чемпионом, и кубок выиграл, и золотую, и бронзовую медали. Я всегда говорю: я не могу относиться к «Спартаку», как, например, вновь пришедшие. Для меня клуб многое значит. Мне трудно будет без футбола, потому что это моя среда обитания. Но в то же время, с другой стороны, это не самое главное в жизни – это понимаешь с возрастом. Раньше я думал, что, если придется выбирать, семья или футбол, я, наверное, выберу футбол. Сейчас, как я сказал, мои приоритеты – это семья, ребенок, дом.
Главное в футболе, именно главное – это личность, личность и еще раз личность. Да, это командная игра, и хорошо, когда в ней сплоченный коллектив единомышленников. При всех деталях без командной игры хорошей команды не будет. И все же главное – личность игрока. Игра тем и хороша, что в ней развиваются личностные возможности человека.
Все знают, что хорошие футболисты – это и яркие личности. Заметные футболисты – они все неординарны. Они спорят с руководством, отстаивают свою точку зрения и на поле, и вне его. Но есть люди, тренеры и руководители, которые хотят иметь роботов, молчаливых исполнителей, а вовсе не личностей со своим «я».
Меня иногда спрашивают: «Как Вы подбираете игроков в свою команду? «Дина» – девятикратный чемпион страны, все игроки в ней – заслуженные мастера спорта! Как же Вы собрали такую команду, что она стала чемпионом?» Я отвечаю: «Не надо дурить народ». Представьте, мы пришли во двор. Смотрим: вот этот парнишка здорово играет, а вот тот играет плохо. Так же я просматриваю мастеров, приглашая их в команду. Я смотрю: вот этот умеет играть в футбол, а этот не умеет. Я работаю с мастерами не потому, что они мастера, а потому, что вижу: вот тот хороший футболист, и я говорю ему: «Ничего не выдумывай, ничего не переиначивай, ты мне нужен таким, какой ты есть. Это мое дело, как вас четверых (или одиннадцать) человек подстыковать друг к другу, чтобы сделать то, что я хочу, и видеть тебя таким, каким ты был и раньше, и не загубить твой талант и твой труд». Есть же тренеры, которые говорят: «Нет, это ты там так играл, а у меня ты будешь играть так, как я тебе скажу».