Лотундиас. Что за отвратительный характер!
Фонтанарес. Прежде чем умереть, сеньоры, надо высказать правду тем, кто толкнул нас в эту пропасть. (К дон Фрегосо.) Ваша светлость, король обещал мне покровительство своих слуг в Барселоне, а я нашел здесь только лютую ненависть. О великие мира сего, богачи, вы все, в чьих руках власть, почему вы обращаете ее в помеху для всякой новой мысли? Или есть божеский закон, предписывающий вам поносить и бесчестить то, чему впоследствии вы сами будете поклоняться? Будь я угодливый смиренник и льстец, я бы достиг успеха! В моем лице вы подвергли гонению все, что есть в человеке благородного: сознание собственной силы, величие труда, небесное вдохновение, подвигающее к творчеству его руку и… любовь, эту веру человека, которая возжигает в нем мужество, когда оно готово угаснуть под холодным ветром насмешек. Ах, если вы плохо творите добро, зато вы отлично творите зло! Я кончил… Вы не стоите моего гнева.
Фаустина (в сторону, ступив шаг вперед). О, я чуть было не сказала ему, что я обожаю его.
Дон Фрегосо. Сарпи, велите альгвасилам взять соучастника Кинолы.
Рукоплескания, возгласы «браво».
Те же и Мария Лотундиас. В ту минуту, когда альгвасилы хватают Фонтанареса, появляется Мария в одежде послушницы, сопровождаемая монахом и двумя монахинями.
Мария (вице-королю). Ваша светлость, я сейчас узнала, что, желая оградить Фонтанареса от ярости его врагов, я погубила его. Но мне разрешено объявить истину. Я сама вручила Киноле мои драгоценности и мои сбережения.
Жест Лотундиаса.
Отец, они принадлежали мне по праву, и я молю Бога, чтобы вам не пришлось когда-нибудь оплакивать ваше ослепление.
Кинола (сбрасывая плащ). Уф! Теперь я могу вздохнуть свободно!
Фонтанарес (опускаясь на одно колено перед Марией). Благодарю, лучезарная и чистая любовь, соединяющая меня с небом, чтобы я мог черпать в ней надежду и веру. Вы спасли мою честь.
Мария. Разве она и не моя тоже? А слава придет.
Фонтанарес. Увы, мою работу расхитили сто жадных рук и потребуют за нее не меньше золота, чем она стоила. Если бы я задолжал еще вдвое больше, все равно уже поздно. Все кончено.
Фаустина (Марии). Пожертвуйте собой, и он спасен.
Мария. Отец! И вы, граф Сарпи! (В сторону.) Я этого не переживу! (Громко.) Согласны ли вы предоставить сеньору Фонтанаресу все, что требуется для завершения его предприятия? Если да, я вам повинуюсь, отец. (Фаустине.) Я жертвую собой, сеньора!
Фаустина. Ваш поступок прекрасен, мой ангел. (В сторону.) Наконец-то я от нее избавилась!
Фонтанарес. Молчите, Мария! Лучше бороться и бедствовать, лучше умереть, чем потерять вас!
Мария. Так я тебе дороже славы? (Вице-королю.) Ваша светлость, велите вернуть Киноле мои драгоценности. Я возвращаюсь в монастырь счастливая: или его, или твоя, о Боже!
Лотундиас. Да это колдун какой-то!
Кинола. Глядя на эту девушку, я готов снова полюбить женщин.
Фаустина (к Сарпи, вице-королю и Авалоросу). Неужели мы его не укротим?
Авалорос. Я попытаюсь.
Сарпи (Фаустине). Еще не все потеряно. (Лотундиасу.) Отведите вашу дочь домой. Не бойтесь, она вам покорится.
Лотундиас. Дай-то Бог! Идем, дочь моя.
Лотундиас, Мария со спутниками, дон Рамон и Сарпи уходят.
Фаустина, дон Фрегосо, Авалорос, Фонтанарес, Кинола и Мониподио.
Авалорос. Я хорошо изучил вас, молодой человек. У вас очень сильный характер, просто железный. А железо всегда будет владыкой золота. Хотите, объединимся честно. Я уплачу ваши долги, выкуплю все, что сегодня было распродано, дам вам и Киноле пять тысяч золотых эскудо, а вице-король, из уважения ко мне, согласится забыть вашу выходку.
Фонтанарес. Если в порыве горя я высказал вам неуважение, ваша светлость, прошу вас меня простить.
Дон Фрегосо. Довольно, сударь. Дон Фрегосо выше оскорблений.
Фаустина. Браво, ваша светлость.
Авалорос. Итак, молодой человек, бури утихли, и теперь вам все улыбается. Давайте осуществим сообща то, что вы обещали королю.