Рафферти сделал глоток пива и бросил взгляд через лужайку — на предмет своих грустных размышлений. Эллисон держала на руках маленького племянника, покачивала его и что-то тихо напевала. Коннором вдруг овладела такая невыносимая тоска, что захотелось кричать от боли. Дело было даже не в сексуальном желании, которое красавица обычно возбуждала в нем. В этот момент его чувства мужчины были гораздо сложнее и глубже. Ему внезапно, и необыкновенно отчетливо, представилась Эллисон, склонившаяся над кроваткой маленького Рафферти.
Необходимо срочно взять себя в руки. От этих фантазий с ума можно сойти, если вовремя не остановиться. Коннор напомнил себе, что, пока не удастся выяснить, кто присылает Элли письма с угрозами, о романтических отношениях с этой красавицей лучше вообще забыть.
Если все пойдет как надо, план задержания должен вскоре сработать. На всякий случай Коннор проверил свой мобильный телефон. Звонка пока не было, но время еще оставалось.
— Эй, Рафферти!
Коннор обернулся и едва успел поймать летевший прямо в него волейбольный мяч.
— Хватит сидеть тут, надувшись как сыч. Ной Уиттейкер хлопнул его по плечу. — Пошевеливай своей хвостовой частью. Пойдем сыграем в волейбол. Ты будешь в моей команде, против Квентина и Мэтта.
Направляясь следом за приятелем к волейбольной площадке за домом, Коннор подумал, что, возможно, игра поможет ему отвлечься от грустных мыслей по поводу Эллисон.
Ной бросил на него быстрый взгляд.
— Кстати, Элли играет за нас. Ну как, я тебя обрадовал?
— Почему бы и нет?
— Не знаю, — Ной пожал плечами. — Просто, когда вы с ней оказываетесь рядом, на окружающих искры фонтаном сыплются. Черт возьми, глядя со стороны, можно подумать, что вы без ума друг от друга.
Рафферти чуть не споткнулся от такого неожиданного заявления. Неожиданного — потому что это было правдой. Он действительно сходил с ума по Эллисон, не мыслил своей жизни без нее.
Это было не просто страстное влечение — Коннор испытывал к ней настоящую любовь.
«Ну вот, наконец-то найдено определение для тех противоречивых чувств, которые я всегда испытывал к Элли», — подумал мужчина. И он заставит свою маленькую принцессу признаться в ответных чувствах, чего бы ему это ни стоило. А все остальные проблемы можно будет и потом решить.
И пусть они родились и воспитывались в совершенно разной атмосфере — этого уже не изменить, — но в сердце Коннора пылала искренняя, чистая любовь к ней, та любовь, которая приходит лишь раз в жизни. Если же Эллисон этого недостаточно — сердце его больно сжалось, — тогда пусть попробует найти другого, который будет относиться к ней с такой же нежностью и трепетом.
Ной помахал рукой у приятеля перед лицом.
— Эй, Рафферти, ты все еще с нами, простыми смертными, или уже паришь в облаках?
Коннор знал, что его друг ожидает такого же легкомысленного ответа.
— А я считал, что мое существование под вопросом только для твоей сестры — в последнее время она предпочитает меня не замечать.
— Ну, еще бы, ты ведь большой специалист выводить Элли из равновесия — тут тебе нет равных.
— Здесь мы можем посоревноваться с твоей сестрицей.
Ной взглянул на приятеля и хитро улыбнулся.
— В таком случае почему бы тебе не заняться ею вплотную? — предложил он полушутя. — Ты знаешь, родители были бы в восторге от такого зятя. К тому же ты сделал бы нам большое одолжение, взяв на себя воспитание Элли.
Коннор ответил приятелю недоуменным взглядом. Он готов был поклясться, что в тоне Ноя звучали серьезные нотки.
— Если дорожишь своим здоровьем, лучше не рассказывай Эллисон об этом плане.
Ной прикинулся оскорбленным в лучших чувствах:
— Что?! Уж не хочешь ли ты сказать, что я пытаюсь поскорее сбыть Элли с рук?
Коннор ответил скептическим взглядом. В этот момент они подошли к волейбольной сетке, натянутой над лужайкой за домом Уиттейкеров.
Приятель тяжело вздохнул, словно его поймали с поличным.
— Ладно, так и быть. Признаюсь, виноват.
Когда в прошлом году Элли поженила старину Квента и Лиз, я понял, что на очереди у нее мы с Мэттом. А как ты знаешь, лучшая защита. — это нападение.
— Иными словами, — Коннор подхватил шутливый тон приятеля, — ты решил поскорее поженить нас с Элли, пока она не принялась за тебя?
— Вот именно, — ответил Ной с выражением безысходной печали на лице. — Но кто сможет осудить меня за это?
Рафферти взглянул на площадку и заметил, что с другой стороны к сетке подошла Эллисон.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он, — но я не совсем уверен, что подхожу нашей маленькой принцессе.
Собеседник хмыкнул, но вдруг заговорил серьезно:
— Ты что, смеешься? Да мои предки в тебе души не чают. Они, правда, никогда не говорили об этом вслух, но я абсолютно уверен — отец с мамой будут просто счастливы, если у вас все срастется.
Кивнув в сторону Эллисон, Коннор с сомнением сказал:
— Возможно, у принцессы существует иное мнение на этот счет.
— Да, я понимаю. Конечно, сестра и с тобой любит задирать нос. Но я всегда считал, это всего лишь защитный механизм. Ну, ты знаешь прикинуться, что ты ей не подходишь, когда на самом деле все наоборот.
— Значит ли это, что вы с Мэттом и Квентом не набьете мне морду, если я случайно разобью сердце нашей маленькой принцессе?
Приятель склонил голову набок, изображая бурную работу мысли.
— Хм… такую возможность нельзя исключать.
Но, — добавил он легкомысленным тоном, — существует гораздо большая опасность, что принцесса разобьет твое сердце.
Коннор бросил на собеседника удивленный взгляд, но лицо Ноя оставалось за шутовской маской непроницаемым. «Что бы там ни писали в колонке светских сплетен, — подумал Рафферти, младший из братьев Уиттейкеров совсем не так прост, как его рисуют».
Тот хлопнул его по спине.
— Пойдем. Мы собирались сыграть в волейбол, не забыл? Мне не терпится разделать этих ребят под орех.
Ко всеобщему удивлению, их команде удалось одержать победу второй год подряд. Уже темнело, и гости начали постепенно разъезжаться. Рафферти как раз заканчивал ужин, когда зазвонил мобильный телефон. Вынув его из кармана, он увидел на дисплее имя одного из своих лучших сотрудников. Извинившись, Коннор отошел в сторону, чтобы поговорить без свидетелей. Зачем напрасно пробуждать надежду у Уиттейкеров ведь новости могли не оправдать их ожиданий.
Однако у него было предчувствие, что звонок окажется важным.
Разговор занял не больше минуты, но, нажав отбой, Рафферти готов был подпрыгнуть от радости. Вернувшись за стол, он сел рядом с Эллисон и, стараясь говорить как можно спокойнее, шепнул ей на ухо:
— Они поймали Кендэлла.
Девушка замерла от неожиданности, потом повернулась к Коннору.
— Ты хочешь сказать, что его арестовали?
Тот кивнул.
— Причем обстоятельства ареста были таковы, что его вряд ли выпустят теперь под залог.
На лице Элли отразились противоречивые эмоции.
— За что? — спросила она наконец, надеясь получить исчерпывающий ответ на свой вопрос.
С другого конца стола на них с интересом смотрел Мэтт Уиттейкер.
— В чем дело?
Да, — подключился Ной, — ты что-то побледнела, сестричка.
Коннор обвел взглядом остальных членов семьи и понял, что внимание всех устремлено сейчас на него. Что ж, так даже лучше. Не придется пересказывать эту историю несколько раз.
— Хью Кендэлл арестован в связи с угрозами в адрес Эллисон.
Лиз испуганно охнула, а Ной тихо выругался.
Потом все заговорили одновременно.
— Как же полиции удалось поймать его? — спросил отец Элли, когда всеобщий шум начал постепенно утихать.
— Был выдан ордер на обыск. Они обшарили его дом и машину, — объяснил Коннор. — Нашли пистолет тридцать второго калибра, который предположительно был использован во время покушения на автостоянке. Это удалось определить по размеру пули, найденной на месте преступления в ту же ночь.
— Ты говоришь, ордер на обыск? Но на каком основании? — спросила Эллисон.