Надгробные речи. Монодии

Однако, обладая великим даром красноречия, он не стал писать исторических трудов и тому подобного, а избрал своим поприщем служение древним эллинам[11]. А как добр он был к ученикам, наполняя их знаниями и помогая им достигать положения в обществе и желаемых должностей! Ведь этот муж один воспитал и дал миру так много своих последователей, что стал для эллинов как бы основателем колонии[12]. Его роль можно сравнить с ролью метрополий[13], так как по всей земле он расселил своих многочисленных учеников — как для пользы их самих, так и для блага окружающих. Он — единственный, кто своим примером изобличил во лжи Гесиода, сказавшего, что певец завидует певцу[14]. Ибо для товарищей по ремеслу Александр был как отец, и все сообща полагались на него больше, чем каждый в отдельности — на себя самого. Он один не уличал в невежестве простых людей[15] и прежде всех вызывал восхищение людей знающих; он один побеждал остальных разнообразием и точностью доводов. Ораторы почитали знакомство с ним за честь; люди, ныне известные и уважаемые, приобрели благодаря ему высокое положение в обществе. Все относились к Александру с должным почтением. Когда же он не был занят общественными делами, он состоял на службе у могущественных людей и даже во дворце самого императора[16]. Пребывание в кругу императорской семьи стало для него как бы завершением пути. Будучи известен всему греческому миру и имея огромный опыт, он прибыл ко двору и удостоился чести выступить перед правителем[17]. После, перейдя в услужение от одного наследника к другому[18], Александр сделался подобен одному из императорских сокровищ.

Когда же Александр получил власть и достиг столь высокого положения, став не просто учителем, но наставником этих юношей[19], он проявлял во всём такую умеренность и скромность, что это трудно описать, и продолжал вести тот же образ жизни, что и прежде. Говорят, что ни разу никому он не причинил вреда — ни ученикам своим, ни слугам, что их сопровождали, но всегда действовал всем во благо. Ибо многие из этих слуг благодаря Александру получили свободу и другие почетные награды. И произошло это, я полагаю, в значительной мере потому, что их подопечные выказывали большие успехи, и слуги, которые приводили к Александру детей и ожидали их возле школы, пользовались у хозяев хорошей славой. Кроме того, Александр и сам открыто просил о таковых благодеяниях для слуг — не в пример тому, о чем обычно просят люди. Подобное же происходило и во время его службы у императора. Никому никогда не причинил он горя, но всю свою жизнь творил одно лишь добро — и родным, и друзьям, и отечеству, и остальным городам. Оказав бессчетное количество благодеяний бессчетному количеству людей, он ни у кого ни разу не потребовал за это платы, и уж тем более не запятнал себя взиманием денег за свое искусство[20]. Вообще он считал, что молодым людям идет лишь на пользу, если они тратят свои сбережения на приобретение знаний, — тем из них, конечно, у кого есть, что тратить. Тем же, у кого денег не было, он не докучал, но, напротив, как мы знаем, помогал им, не жалея собственных средств.

Будучи столь же полезен вам своим искусством и преподаванием, он не меньше других занимался общественными и государственными делами[21]. Вам, вероятно, хорошо известно, ибо я узнал это от некоторых из вас, что он заново отстроил почти весь ваш город. Таким образом, ораторское искусство было не единственным его поприщем[22]. Но гораздо важнее городских построек были присущие Александру благоразумие и справедливость, каковые он считал необходимым блюсти и на словах, и на деле, а также его щедрость, которую он заботливо проявлял по отношению к вам, не считая бедность пороком. Более того, он помогал городу бескорыстно, и знак его великодушия — лучшие постройки вашего города. Но даже если бы он ни разу не оказал вам денежной помощи, я полагаю, его следовало бы считать вашим благодетелем уже за всё то, что он говорил и делал ради вас. И, наоборот, если бы единственной помощью, которую вы от него получили, стали потраченные им средства, вам все равно подобало бы включить его в число самых почитаемых граждан города. Если же, наконец, он не принес бы никакой пользы городу ни своими тратами, ни чем-либо еще, то уже одни его заслуги перед эллинами возбудили бы к вам всеобщее уважение. Ибо слава его стала славой и вашего города.

11

...избрал своим поприщем служение древним эллинам. — Под «древними эллинами» подразумеваются классические древнегреческие писатели (ср. примеч. 6). Александр читал лекции по греческой литературе и писал комментарии к произведениям Гомера, Пиндара и других поэтов, а также к сочинениям Платона.

12

...стал для эллинов как бы основателем колонии. — Значение просветительской деятельности Александра Аристид уподобляет той роли, которую в VIII—VI вв. до н. э. играла колонизация новых земель в деле распространения греческого языка и культуры далеко за пределы Греции.

13

Его роль можно сравнить с ролью метрополий... — Метрополиями назывались исконные города по отношению к вновь основанным колониям (см. также примеч. 12).

14

Он — единственный, кто своим примером изобличил изобличил во лжи Гесиода, сказавшего, что певец завидует певцу. — Аллюзия на место из «Трудов и дней» Гесиода: «Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник; | Нищему нищий, певцу же певец соревнует усердно» (25—26. Пер. В.В. Вересаева).

15

Он один не уличал в невежестве простых людей... — Об этой же черте Александра свидетельствует Марк Аврелий (см.: К самому себе. 1.10). См. также примеч. 1.

16

...во дворце самого императора. — Имеется в виду император Антонин Пий, при дворе которого Александр был наставником наследников — Марка Аврелия и Луция Вера. См. также примеч. 1.

17

...он прибыл ко двору и удостоился чести выступить перед правителем. — По всей вероятности, это произошло в 139 г. н. э.

18

...перейдя в услужение от одного наследника к другому... — Эти слова находят подтверждение в письме Марка Аврелия к Марку Корнелию Фронтону, в котором будущий император сетует на недостаточное знание греческого языка и выражает желание обучиться также греческому письму (см.: Marcus Cornelius Fronto 1919: 18).

19

...став не просто учителем^ но наставником этих юношей... — Должность наставника предполагала более тесную духовную связь последнего со своим воспитанником.

20

...не запятнал себя взиманием денег за свое искусство. — Для большинства софистов профессиональная деятельность служила источником дохода, поэтому плата, которую они брали за обучение, являлась довольно высокой. Величина вознаграждения не была одинакова для всех и зависела от социального статуса софиста, степени его популярности, размеров города, в котором он преподавал, и т. п. (об этом см.: Bowersock 1969). Кроме того, некоторые софисты, как, например, Скопелиан из Клазомен, снижали плату за обучение ученикам из малосостоятельных семейств или, подобно Лоллиану из Эфеса, преподавали вовсе бесплатно (см.: Флавий Филострат. Жизнеописания софистов. 1.21, 23). К числу таких бескорыстных учителей, судя по всему, относился и Александр из Котиэя.

21

...он не меньше других занимался общественными и государственными делами. — На основании декретов Адриана и Антонина Пия философы, риторы, грамматики и врачи освобождались от обязательных общественных обязанностей (см.: Дигесты Юстиниана. 27. 679). Число лиц, подлежавших освобождению от государственной службы, регулировалось в зависимости от размеров города и численности проживавшего в нем населения: так, в маленьких городах это могло быть не более 5 врачей, 3 риторов и 3 грамматиков, в средних — не более 7 врачей, 4 риторов и 4 грамматиков, в больших — не более 9 врачей, 5 риторов и 5 грамматиков (подробнее об этом см.: Bowersock 1969: 30—42). Говоря о том, что наряду с преподаванием Александр проявил себя еще и на государственном поприще, Аристид стремится подчеркнуть высокие моральные качества своего учителя, а также его заслуги перед согражданами. Последнее приобретает тем большую значимость, что сам Аристид всегда настойчиво уклонялся от каких бы то ни было должностей, на которые не раз избирался согражданами (см.: Элий Аристид. Священные речи. IV.71—108).

22

...ораторское искусство было не единственным его поприщем. — Высокий социальный статус софистов, большие финансовые возможности, тесные взаимоотношения с властями, а иногда и личная дружба с императорами обязывали их к ведению широкой благотворительной деятельности в тех городах, где они жили и преподавали. Сам Элий Аристид оказал немалую помощь Смирне и ее жителям после землетрясения в 177 г. (об этой датировке см. С. 220), побудив императора Марка Аврелия выделить из казны средства на восстановление города (см.: Флавий Филострат. Жизнеописания софистов. II.9.582).