Стань же ныне, о Аполлон, таким, каким тебя сделал Хрис, проклиная ахейцев, — исполненным гнева и подобным ночи[375], ибо, пока мы возвращали тебе жертвы и возмещали то, что было у тебя отнято, у нас похитили самый предмет почитания — словно жениха, умершего в ту пору, когда уже сплетались ему свадебные венки!
Увы, великая скорбь постигла не только ахейскую землю[376], но всю страну, где властвует римский закон. А ту, которую населяют греки[377], — пожалуй, особенно, ибо она сильнее переживает сие несчастье. Однако же и всю землю, как я сказал, охватило горе, поражающее и терзающее души, так что не стало теперь никакого житья ни для наичестнейшего мужа, ни для всякого стремящегося к благочестивой жизни. Почести людям достойным ниспровергнуты, сообщества же людей порочных и разнузданных распространились повсюду. Законы — преграда для злодейств — одни упразднены, другие вот-вот прекратят свое существование, третьим, хотя они и не уничтожены, остается быть лишь буквою, лишенною действенной силы. С человеческим родом произошло нечто подобное тому, что бывает с городами, стены которых сокрушены. Ибо тогда, с разрушением ограды, имущество законных собственников становится достоянием тех, на чьей стороне сила: напав, они грабят, убивают, бесчестят схваченных женщин и детей[378]. Вот и ныне для тех, кто творит беззакония против людей добропорядочных, открыта широкая дорога, отверсты широкие врата[379], и ничто больше не защищено стенами. Так, Гектора из Трои кто-то уже назвал «незыблемым столпом»[380], и назвал правильно. Ибо после его гибели Илион действительно стоял на зыбком основании, и городу суждено было пасть тотчас вместе с Гектором. Ныне же опрокинут столп не одного города вблизи Геллеспонта[381] и не одного племени[382], но вся держава потомков Энея[383] — а это лучшая часть земли и моря — зиждется отнюдь не на твердой почве. И довольно не слишком сильных порывов ветра, чтобы ее сокрушить, ибо изнутри ее разрушает безнравственность, а извне теснит и захватывает вооруженный враг.
Кого же, кого из богов нужно в этом винить? Или же всех их в равной степени — за то, что перестали они нести охрану, каковую подобало им предоставить главе рода за бесчисленные жертвы, многократные молитвы, нескончаемые благовония, обилие жертвенной крови, лившейся и ночью и днем?[384] Ведь не угощал он одних, обходя вниманием других, как поступил тот этолиец по отношению к Артемиде при сборе урожая[385], но скольких ни упоминают поэты в своих преданиях — отцов и детей, богов и богинь, властвующих и подвластных — всем он совершал возлияния, алтари всех наполнял ягнятами и быками. Поэтому мне не раз приходило на ум, что этому мужу, пожалуй, и вовсе не понадобится ни быстроты коней, ни искусства лучников, ни силы гоплитов, ни ста тысяч воинов, но что, окруженный богами — малым войском великой силы, представ перед взором врагов, он убедит их разоружиться[386]. Я уповал на то, что и гром, и молнии, и всяческие стрелы богов низвергнутся на персов, а боги вот какую выказали «справедливость»: насладившись обильным чадом[387], посулив блестящий успех и не проявив поначалу зависти, они кончили тем, что и всему прочему воспрепятствовали, и, кроме того, его самого у нас отняли, уподобившись рыбакам с их приманкою, и с помощью побежденных ассирийцев[388] завлекли его на погибель.
вернуться
Стань же ныне, о Аполлон, таким, каким тебя сделал Хрис, проклиная ахейцев, — исполненным гнева и подобным ночи... — Аллюзия на соответствующее место из «Илиады» Гомера. Ср.: «Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали I В шествии гневного бога: он шествовал, ночи подобный» (1.46—47. Пер. Н.И. Гнедича). Весь пассаж у Либания отсылает к начальному эпизоду «Илиады», повествующему о том, как предводитель ахейского войска Агамемнон оскорбил Хриса, жреца Аполлона, пленив и отказавшись возвращать его дочь, Хрисеиду. Взмолившись Аполлону, Хрис попросил его отмстить ахейцам, и тот наслал на их войско жестокий мор.
вернуться
Увы, великая скорбь постигла не только ахейскую землю... — Аллюзия на фразу из «Илиады» Гомера, которую произносит ахейский герой Нестор по поводу ссоры Агамемнона и Ахилла, грозящей ахейцам великими бедствиями (см.: 1.254).
вернуться
А ту, которую населяют греки... — Имеются в виду Греция и Малая Азия, входившие в восточную часть Римской империи, где проживало в основном грекоязычное население.
вернуться
...напав, они грабят. убивают, бесчестят схваченных женщин и детей. — Ср.: Гиперид. Надгробная речь. 20.
вернуться
...отверсты широкие врата... — Образ распахнутых ворот как метафоры пути, ни в чем не встречающего преграды, — устойчивый топос в греческой литературе, восходящий еще к Геродоту (см.: История. IX.9).
вернуться
...Гектора из Трои кто-то уже назвал «незыблемым столпом»... — Имеется в виду Пиндар (Олимпийские песни. II.81—82. Пер. Μ.Л. Гаспарова).
вернуться
...города вблизи Геллеспонта... — Имеется в виду Троя.
вернуться
...и не одного племени... — Речь идет о троянцах (ср. примеч. 6).
вернуться
...вся держава потомков Энея... — Имеется в виду Римская империя. Римляне считали себя потомками Энея, который признавался самым отважным троянским героем после Гектора. Согласно преданию, после захвата греками Трои Эней, повинуясь предсказанию оракула, отправился к берегам Италии, где, женившись на дочери царя Лациума Лавинии, унаследовал власть и положил начало новой династии италийских правителей, из которой впоследствии вышли Ромул и Рем, легендарные братья — основатели Рима (см.: Тит Ливий. История Рима от основания города. 1.1—7). Данный миф, заимствованный римлянами у этрусков ок. 500 г. до н. э., прочно вошел в римскую историографическую традицию, вследствие чего римляне называли себя также энеадами, т. е. потомками Энея. Однако особое распространение и популярность это предание получило в эпоху правления императоров Юлия Цезаря и Октавиана Августа, которые использовали его для укрепления собственной власти, поскольку считалось, что род Юлиев происходит от сына Энея — божественного Юла. Прославлению легендарного прошлого римлян и императорского рода посвящена знаменитая поэма Вергилия «Энеида».
вернуться
...охрану, каковую подобало им предоставить главе рода за бесчисленные жертвы, многократные молитвы, нескончаемые благовония, обилие жертвенной крови, лившейся и ночью и днем? — Став императором, Юлиан как убежденный сторонник и почитатель отмирающей языческой религии начал планомерную борьбу с утвердившимся к тому времени по всей империи христианством, стремясь восстановить веру в традиционных античных богов и вернуть их прежние культы. В частности, в изданном в 362 г. н. э. «Эдикте о терпимости» он разрешил воссоздание языческих храмов и предписал возвратить конфискованную у них собственность. Сам Юлиан активно поддерживал культы многих греческих богов, в том числе — культ Аполлона Дафнейского, святилище которого он неоднократно посещал, совершая многочисленные и обильные жертвоприношения (см. примеч. 12 и 13 к «Монодии храму Аполлона в Дафне»).
вернуться
...как поступил тот этолиец по отношению к Артемиде при сборе урожая... — См. примеч. 20 к «Монодии Никомедии».
вернуться
...он убедит их разоружиться. — Либаний имеет в виду мастерство Юлиана как оратора (см. об этом также п. 18 и 26 наст. речи). Император вообще обладал незаурядным литературным талантом, о чем свидетельствуют многочисленные сочинения различных жанров, написанные им в разное время и по различным поводам: панегирики, полемические и политические речи, послания, гимны, эпиграммы, трактаты военного и философского содержания, мемуары о войне с германцами (см. примеч. 24), а также обширное эпистолярное наследие. Из всего этого лишь часть сохранилась до нашего времени.
вернуться
...насладившись обильным чадом... — По античному обычаю, тушу принесенного в жертву животного разделывали, отсекая мясо, которое затем употреблялось в пищу, а внутренности, кости и жир сжигали на костре. Считалось, что боги питаются их ароматом.
вернуться
...с помощью побежденных ассирийцев... — Речь идет о первоначальных успехах Юлиана и его войска в Месопотамии (см. п. 20—21 наст. речи).