моё сердце. Я отвожу взгляд.
— Что ещё?
— У нас достаточно крутые силы.
Я посылаю ему заинтересованный взгляд, но он колеблется.
— Возможно, тебе не следует мне это рассказывать, — говорю я. — Джо сказала тебе этого не
делать. — Но никто не вправе указывать тебе, что делать…
У него напрягается челюсть, и он пробалтывается:
— Как только тамплиер принимает наследие, он получает супер-силу и скорость, быстрое
исцеление и способность очищать демонов. Некоторые счастливчики обретают дополнительные
таланты, но те проявляются не сразу. — Хай ухмыляется и шевелит перед собой пальцами так, будто
показывает магический трюк. — Зейк может извлечь из своих пальцев свет, убивающий демонов. Он
был сильно взбудоражен, когда об этом узнал.
Бьюсь об заклад. Буду одним глазком присматривать за Зейком. Я издаю заинтересованный
звук, чтобы Хай продолжил.
— Наша магия исходит преимущественно из гримуаров — книг с заклинаниями против
демонов. Но нам не позволено забавляться с ними, пока мы не окончим школу, — говорит он, и я
награждаю его недоверчивым взглядом. Хай не дал мне ни единого повода для веры в то, что он из
тех, кто следует правилам. Он ловит мой взгляд и лукаво улыбается. — О, раньше я пытался
украдкой в них заглянуть, но они все написаны на древних языках, а мои познания в них
недостаточно хороши. Артефакты встречаются редко, но использовать их может любой, кто принял
Наследие. — Хай вынимает что-то из кармана и показывает мне маленький фимиам, подвешенный
на цепочку. — Он нагревается, когда я нахожусь вблизи демона.
Я отодвигаюсь — просто на всякий случай, даже несмотря на слова Джо, что он не реагирует
на полукровок. Хай кладёт его обратно в карман.
До этого момента я думала, что мы гуляем совершенно бесцельно, но, спустившись вниз на
несколько лестничных пролетов, мы оказываемся глубоко под землёй. Когда мы подходим к
современной бронированной двери, меня уже трясёт от любопытства.
— Где мы? — спрашиваю я.
На лице Хая снова появляется очаровательная, озорная улыбка.
— Это совершенно секретно.
Он не пытается скрыть табло безопасности, когда вводит «код». Возможно потому, что кодом
безопасности является его же собственная кровь из пальца.
— Кровь тамплиера, — объясняет он. Наверное, решил, что, в отличие от PIN-кода, это я
украсть не могу.
Глупец.
Дверь открывается со щелчком и шипением. Хай толкает её, и я вижу, что шириной она почти
в целый фут и сделана из твёрдой стали. Обычно такие двери стоят в банковских хранилищах.
Внутри оказывается совершенно не то, что я ожидала, хотя я не уверена, что на самом деле ожидала.
У меня очень небольшой опыт общения с секретными обществами по борьбе с демонами.
Это музей, длинный и узкий, заполненный закрытыми книжными шкафами и стеклянными
ящиками. Блестящий деревянный пол, стены, окрашенные в тускло-серые и ржаво-оранжевые цвета.
Самое милое место, которое я видела в этой прогнившей школе. Хай указывает на библиотеку
51
гримуаров — дюжину очень древних книг разных форм и размеров. Несколько шкафов заполняет
коллекция побольше — книги по истории тамплиеров.
В стеклянных ящиках представлены артефакты. Каждый из них сопровождает маленькая
бирка, на которой написано что-то вроде «Осколок креста» и «Кусочек савана», а рядом добавлено,
как это можно использовать, например: «Для создания священных клинков», «Вода на счастье»,
«Для изгнания демонов».
Хай кивает в сторону множества пустых ящиков.
— Карта Маяков.
Я читаю бирку.
— Череп святого Кристофера?
— Да, он очень крутой. Он работает, как iPad, постоянно подключённый к Google Earth.
— Не считая того, что это череп.
— Ага.
У меня внезапно появляется идея.
— Стив Джобс, Ларри Пейдж и Сергей Брин — маяки? — Это основатели «Apple» и
«Google».
Хай только улыбается.
Мы идём дальше, разглядывая остальные реликвии. Здесь больше дюжины ящиков, и хотя
большинство из них пусты, на них всё равно есть бирки. Я могу только предполагать, как выглядят
реликвии, которые сейчас где-то используются. Хай останавливается около одного из ящиков с
несколькими фимиамами и ещё дюжиной пустых отверстий. Замок уже открыт. Хай достаёт из
кармана свой артефакт, кладёт его в ящик и закрывает.
«Фимиамы Сан-Джованни», — значится на табличке, а чуть ниже приписано: «Чувствуют