Переступив порог дома, который теперь казался совершенно новым, Гермиона позвала мужчину по имени, но взамен не получила ответа. Тогда она использовала поисковое заклинание, решив не тратить времени, и узнала, что след Северуса ведет вниз к воде. Оставив принесенное на столе в кухне, она расслабленно потянулась. Снейп был на берегу. Всего лишь на берегу, а не где-то там, где она не смогла бы его найти.
Разрываясь между желанием поужинать и желанием сказать зельевару, что вернулась, она быстро переоделась и стянула с накрытого в гостиной стола два бокала, захватила с собой бутылку рома из корзины и направилась с ними на пляж. Голодать ей было не впервой, а вот Северус мог разразиться жуткой тирадой из-за ее долгого отсутствия.
На песчаный берег она спустилась как раз в тот момент, когда мужчина по пояс стоял в воде, собираясь выйти из нее. Ступая по берегу стройными ножками, обутыми в бежевые балетки, она казалась нежным, воздушным созданием в легком платье, широкополой шляпе и очках, закрывающих половину лица.
Сняв головной убор, она опустила его на тот же камень, на котором лежала одежда зельевара. В шляпу последовали бокалы, бутылка и очки. Потом Грейнджер остановилась, глянула на замершего в воде мага и решительно стянула с себя через голову платье. Казалось, умница гриффиндорка никогда не сможет сделать этого, но она с легкостью осталась в кружевном белье, положив платье рядом с брюками и рубашкой Северуса. Заведя руки за спину, она расстегнула лифчик, и он тут же последовал в кучку одежды. Кто бы знал, каких усилий ей стоило проделывать все это с деланным спокойствием. Оставшись в черных трусиках, она сбросила обувь и позволила себе резкий вдох, после чего зашла в воду, шаг за шагом, пока не оказалась на достаточной глубине, чтобы скрыть свою наготу.
Глядя на внезапный стриптиз в исполнении умницы Грейнджер, в его голове промелькнула мысль о том, что сейчас было бы проще простого выйти на берег, использовать высушивающее заклинание и натянуть брюки. Затем, наслаждаясь молчаливым изумлением девушки подойти к бутылке, откупорить ее и сделать несколько жадных глотков прямо из горла. Казалось, что вот она – та грань, за которой вот-вот потеряешь себя. И ром, воздающий славу морю, обжигая внутренности, мог бы придать больше не то решимости, не то успокоения.
Все происходящее было настолько странным, нереальным, и при этом опьяняющим своей правдивостью, что у него захватывало дух. Снейп давно понял, что в женщинах, помимо фигуры, привлекало и манило их поведение, а когда оно было столь откровенно и ни к чему не обязывающе, то это пьянило похлеще Огнеденского.
Проводя ладонями по воде, Северус наслаждался тем, как она остужала разгоревшийся в нем пыл, о существовании которого он уже позабыть успел. Сделав еще один шаг в глубину, он замер, смотря на её хрупкие плечи, и тихо выдохнул ее имя:
– Гермиона…
Плеск прибоя внезапно показался ему чересчур громким, а крики чаек и вовсе оглушали, когда чуть подрагивающие пальцы коснулись основания тонкой шеи, будто спрашивая разрешения. Он не торопился предпринимать других действий, медлил, прежде чем двинуться вперед еще чуть-чуть, и прижать ее спиной к своей груди, обвивая сильными руками.
========== Глава 25. There’s only 24 hours in a day ==========
Заходя в воду, Гермиона чувствовала на себе взгляд мага, что казался ошарашенным таким ее поведением. Видит небо, она благодарила всех богов разом за то, что он еще не вылил на нее порцию своего яда. Хотя, быть может, только его резкость и смогла бы остановить ее от сущего безумия. Смотря на то, как солнечный диск скрывается за линией горизонта, будто бы поглощаясь морем, она чувствовала себя не в своей тарелке. Но ведь они были совершенно одни на этом берегу, впервые вырвавшись на свободу после всего того, что свалила на их головы война. Грейнджер понимала, что все это только до тех пор, пока длится затмение, что снизошло на нее, понимала, что потом может жалеть, однако, не хотела останавливаться. Да и останавливаться теперь было просто глупо.
Ей казалось, что плеск воды, возвещающий о приближении мужчины, раздался через целую вечность после того, как она замерла в ожидании, хотя прошла всего пара минут. Она чувствовала, что Северус остановился совсем рядом, но не могла обернуться, не могла позволить себе упасть еще ниже, боялась, что в ее взгляде он прочтет почти просьбу. Она не хотела выглядеть слабой, не хотела выглядеть жалкой, считая, что пусть лучше он будет считать ее распущенной, нежели отчаявшейся.
Собственное имя, произнесенное тихим голосом, отозвалось внутри нее теплом. Хотелось верить, что сейчас он произносил его совсем иначе, нежели в предыдущие недели. Дрогнув, когда его рука опустилась на спину, Миона судорожно выдохнула, и ее плечи опустились вниз. Закрывая глаза, она послушно отклонилась назад, прижимаясь спиной к груди мужчины, который несколько месяцев назад казался недосягаемым.
– Северус? – едва слышно обронила она, подрагивая от того, как от его ладоней по коже расходилось тепло, которого катастрофически не хватало.
Мерлин, как же она сейчас боялась услышать от него нечто колкое! До дрожи, до оцепенения опасалась оказаться оттолкнутой и униженной. Ему ведь ничего не стоило вернуться к той модели поведения, которой он придерживался все эти годы, а вот ей после этого было бы невыносимо тяжело собрать себя по частям. Повернув голову в бок, она, словно котенок, тиранулась щекой о грудь мага, боясь встретить его взгляд.
Он молчал, и каждая секунда его молчания порождала в ней неуверенность. Казалось, он так легко может сейчас просто свернуть ей шею за то, что девушка осмелилась на подобную выходку. Черт возьми, он ведь еще совсем недавно бы ее профессором, и все это было не правильно. Но, Мерлин, последние несколько лет вряд ли хоть что-то в ее жизни можно было бы назвать правильным! Все летело в пропасть, и она, чудом задержавшись на самом краю этой чудовищной воронки, больше не хотела оставаться собой.
Вновь дрогнув от того, как сильная рука заскользила вниз по спине, она широко распахнула ресницы, рывком оказываясь еще теснее прижата к мужскому телу. Его усмешка отозвалась дрожью, прошедшейся по позвоночнику, но лишь утвердила девушку в том, что отступление невозможно.
Попробовав было обернуться, Гермиона была удержана на месте стальной хваткой Северуса. Как будто повернись она, и волшебство момента будет беспощадно утеряно. Улыбнувшись тому, что наконец-то он проявил характер, беря и ситуацию, и ее саму в руки, она ощутила, как по телу прошла волна приятной дрожи. Стоило его губам мягко коснуться плеча, как эта дрожь сменилась нарастающим теплом. Плохо понимая что делает, она чуть отклонила голову, подставляя шею губам Снейпа, позволяя большее. Ее ладонь опустилась на его руку, изучающую тело.
Прикасаться к ней, было в сотни, а то и тысячи раз приятнее, нежели к другим женщинам. Трепетная в своей минутной беззащитности, она притягивала его магнитом, заставляя забыть о десятках причин, по которым стоило бы уйти. Он вообще редко когда испытывал подобную нежность к женщинам. Что было не удивительно, ведь большинство из них было либо пьяны, либо куплены, либо фанатичны. Откровенность каждого движения в этой хрупкой девушке возрождало в нем позабытые инстинкты. Наверное, им суждено было оказаться пробужденными в этом месте, в этом времени и с этой женщиной. Героиня войны, мозг золотого трио, гордая гриффиндорка, честная-некогда-волшебница, она желала простой опоры и защиты, в то время как он, нуждался в том, чтобы кого-то защитить. Быть нужным хотя бы одному живому существу в этом полном грязи и предательства мире.