- Зачем мы тогда здесь собрались? - спросил Карабичевский.
- Как только его солдаты обнажат мечи, чтобы сразиться с нами, генерал сразу превратится в мятежника. Мы получаем право атаковать его.
- Но к этом у времени его силы будут намного превосходить наши, - грустно напомнил Пережога-Лебедь.
- Да, возможно, к этому времени генерал получит, некоторое превосходство в численности - подтвердил Оскарегон. - Но это уже наши заботы. Надеюсь, еще несколько баронов должны успеть.
- Я бароном стал недавно и правил этих не знаю... - стал вслух рассуждать Боремба. - Понятно, со всей этой кикивардской шоблой, что входит сейчас в Пущу, нам не управиться. Но один отряд мои пацаны могли бы сейчас раздолбать. Почему бы не ударить?
- Потому, что ты все-таки уже э-э-э... барон, - объяснил бывшему разбойнику Брамина-Стародубский. - А ополчением баронов командует их светлость Оскарегон. И если ты нарушишь его приказ, то придется тебя э-э-э... повесить. Понял?
- Понял... - не стал спорить Боремба. Прозвучало у него это еще более уныло, чем у Пережоги-Лебедя. Боремба представлял себе баронскую жизнь несколько вольготней.
- Дождемся, пока соберутся все бароны, которые сумеют сюда придти, и ударим по войску Гроссерпферда, - сообщил Оскарегон.
- Но тогда мы нарушим Закон дарованный нам королем Пифием Седьмым, - с немалой долей ехидства напомнил Боремба.
- Плевали мы на все дарованные законы, с высоты стен наших замков, - довольно грубо, но достаточно понятно объяснил Оскарегон. - Мы бароны и все законы должны защищать нас. А если какой-то закон нам мешает, мы его отменяем.
Боремба с удивлением посмотрел на него. Оскарегон улыбнулся добродушно и покровительственно, как могут это делать только бароны в третьем-четвертом поколении. Брамина-Стародубский подмигнул Борембе и расхохотался. Пережога-Лебедь тоже негромко засмеялся. Только Карабичевский хмуро молчал. Очевидно молодой барон все еще пытался сообразить что-то важное для себя.
- Ну и шуточки у вас, - сказал Боремба. - Обалдеешь. В натуре.
- Так ударим?! - Карабичевский ухватился за эфес меча.
- Ударить бы не-пло-хо... - протянул Оскарегон. - Постарел что ли Гроссерпферд? Отдыхают, как у себя дома, как будто нас здесь нет.
- Поднимать дружины? - спросил Карабичевский.
- Поднять дружины не долго. А что ты, барон, об этом думаешь? - спросил Остарегон Брамина-Стародубского.
- Ничего я не думаю, только не нравится мне это... Идут как на смотре. Так и просятся, чтобы мы ударили.
- Почему бы и не ударить? Что тебе не нравится? - спросил Оскарегон.
- Заросли, что слева. И справа такие же заросли. Там засаду укрыть хорошо.
- Да, для засады лучшего места здесь и не найдешь, - согласился Оскарегон. - Халепа! - окликнул он разведчика.
- Слушаюсь, ваша светлость! - возник тот.
- В зарослях проверили? - Оскарегон показал на заросли справа и слева от дороги.
- Туда пройти невозможно, - доложил Халепа. - На подступах к ним секреты кикивардов. Разведчики два раза пробовали туда пройти, не удалось.
- Думаешь, укрылась засада?
- Вполне возможно, ваша светлость. Иначе, зачем бы там секреты так густо стояли.
- Надо как следует проверить. Пошли туда лучших, пусть разберутся. Но осторожно. Ни в коем случае не следует, чтобы вас заметили.
- Понял, ваша светлость. Сейчас сделаем! - доложил Халепа и удалился.
- Если там засада, пусть Гроссерпферд думает, что мы об этом не догадываемся, - сказал Оскарегон.
- Ему это будет э-э-э... весьма приятно, - оценил Брамина-Стародубский.
Генерал Гроссерпферд не сводил глаз с холма на котором стояло всего несколько человек: не то сами бароны, не то их дозорные. Он сделал неплохой ход в этой партии: разумный тактический ход. Никто другой на такое не рискнул бы: подставил пешие батальоны под удар кавалерии противника. Удар дружинников будет стремительным и сильным. Он потеряет не меньше батальона. Несущественно... Всего батальон кикивардов... А потом из засады выйдут пикинеры и с кавалерией будет покончено. Даже жаль их... Дружинники хорошие всадники. Ему бы очень пригодились такие рубаки. Так что ничего личного: обстановка требует. Но они что-то медлят... Ждать Гроссерпферд не любил. Генералы вообще привыкли, что все их приказы выполнялись немедленно.
На холме по-прежнему маячило всего несколько человек. И совершенно не чувствовалось, что кавалерия баронов готовится атаковать. Это раздражало генерал Гроссерпферда. И, вообще, это было неправильно.