- Ну!? - восклицание генерала надо было понимать так: "Вы что, идиоты лопоухие, не соображаете своими перезрелыми тыквами, что должны сейчас нанести стремительный удар, уничтожить батальон находящийся в центре и попытаться захватить штаб?!" Вопрос был адресован баронам. Но из-за большого расстояния никто из баронов ни услышать вопрос, ни ответить на него не мог. Отвечать пришлось гран полковнику Бирнксту.
- Медленно соображают и медленно седлают коней, мой генерал, - сообщил начальник штаба. - Никакого понятия о тактике.
А Гурда, начальник разведки, всегда помнил, что у врага тоже есть разведка. И не считал баронских разведчиков глупей своих. Это могло означать только одно: разведчики определили, что в зарослях находится засада. Значит атаки кавалерии баронов не предвидится. Но говорить об этом прославленному стратегу и не менее прославленному тактику не следовало.
- Мой генерал, бароны люди совершенно штатские, - напомнил Гурда. - Они не поняли, какое преимущество вы им предоставили и даже не пытаются что-то сделать, чтобы воспользоваться им.
- Ты хочешь сказать, что они не станут атаковать наши порядки?
- Именно это. Чтобы принудить их сражаться, мы сами должны атаковать баронов.
- Рано, Гурда, рано, нам пока не следует этого делать, - генерал задумался... - Сколько их там?
- Утром их было всего четверо: Оскарегон, Брамина-Стародубский, Карабичевский, и этот, из разбойников, Боремба.
- Боремба уже барон?! - возмутился Гроссерпферд.
- Почти месяц, мой генерал.
- Почему я не знаю?!
Месяц тому назад секунд майор Гурда докладывал генералу, что атаман разбойников Боремба заплатил королю за баронский титул и был пожалован. Но, разумеется, не стал напоминать об этом.
- Проверял достоверность. Окончательно это стало известно только сегодня, - доложил опытный начальник разведки.
- Правильно сделал. Все сведения должны быть достоверны. В западню они не идут, а атаковать всего четырех баронов нет смысла. Но, возможно, к ним уже подошли и другие?
- Это неизвестно, мой генерал. Они окружили холмы пикетами. Незаметно проникнуть туда наши лазутчики не могут.
- Плохо. Прежде чем атаковать, нам надо точно знать, сколько здесь баронов... И сообщения, что восьмой и девятый батальон на месте... - Гроссерпферд на мгновение задумался. - Раз такое дело, вступим в переговоры, - решил он.
Ни Бринкста, ни Гурду такой поворот не удивил. Гроссерпферд тем и отличался, что принимал неожиданные и, до поры, непонятные для других решения.
- Пошлем для переговоров лейтенанта Бумбера, - сообщил генерал. - Упорен и исполнителен.
Гран полковник Бринкст считал Бумбера болваном, не способным выполнить подобное поручение. Секунд майор Гурда также считал Бумбера болваном, не способным выполнить подобное поручение. Но оба промолчали. Не возражать же генералу.
Сдвиги в военной карьере Бумбера были настолько стремительными, что он не успевал их как следует осмыслить. Еще третьего дня он был супер лейтенантом, личным адъютантом генерала Гроссерпферда, с правом ношения кружевного воротника, а также командиром-инструктором ударного батальона копейщиков. Позавчера он превратился в обычного, рядового лейтенанта, без права ношения кружевного воротника, а вчера был разжалован в сержанты, с правом сопровождать генерала, но по-прежнему, без права ношения кружевного воротника.
Главной целью Бумбера в жизни всегда была военная карьера. Он мечтал участвовать в сражениях и праздновать победы, мечтал о наградах и чинах. Мечтал что станет когда-то гран полковником, как Бирнкст, а потом и генералом, таким же гордым, знаменитым, грозными и победоносным, как Гроссерпферд. И отпустит такие же большие красивые усы как у генерала Гроссерпферда. Сержант Бумбер, несмотря на унижения, через которое ему пришлось пройти, и сейчас продолжал мечтать о военной карьере. Генерал Гроссерпферд по-прежнему был для него примером, образцом и кумиром. Но теперь, рядом с этой мечтой, иногда, даже, несколько опережая ее, появилась и другая мечта, не менее привлекательная: найти кикиварда, который загнал его под котел с остатками подгоревшей каши и вонючего жира, и найти человека, который облил его краской. Сержант Бумбер был уверен, что найдет и того, и другого, а пока наслаждался мыслями о том, что он с ними сделает... Бумбер решил, что не станет их убивать, так легко они не отделаются. Он будет их пытать. Каждый день перед ужином... Нет, после ужина, чтобы никуда не торопиться... Но набор подходящих пыток и их последовательность, сержант Бумбер пока определить не мог. Все, что приходило ему в голову, было слишком простым, примитивным и не соответствовало уровню преступлений которые они совершили.