- А если они догадаются, что мы заманиваем их в ловушку? - несмотря на убедительный ответ на первый вопрос, продолжал допытываться Не Знающий Себе Равного в Мудрости.
- Догадаются! Непременно догадаются, - подтвердил генерал и снова коротко хохотнул. - Даже такие тупоголовые тактики как наши бароны, должны догадаться, что мы заманиваем их в ловушку.
- Значит они не ударят, - Серваторий постарался не показать, что это его порадовало. Ему не хотелось, чтобы кавалерия баронов ударила по мозгу армии, к которому он себя относил.
- Непременно ударят, - заверил кикиварда генерал. - Эти штатские штафирки иногда тоже соображают. Они видят, что ряды наших мечников слабы, а копейщики слишком далеко и решат, что я перехитрил, на этот раз, сам себя. И ударят, всей своей кавалерией. А у нас все рассчитано. Находящиеся в центре мечники, это вовсе не мечники, а копейщики, положившие на землю свое оружие. Как только бароны приблизятся они поднимут копья, сомкнут строй и выдержать первый натиск кавалерии. Тем временем с флангов ударят другие батальоны копейщиков. С баронами будет покончено одним ударом. Навсегда! - оплевал Гроссерпферд потерявшего бдительность Серватория.
Прошло не боле часа, но этот час показался кикивардам бесконечным. И батальоны постепенно стал превращаться в толпы. А на холме по-прежнему стояли всадники. Стояли, смотрели на кикивардов, но не атаковали.
Генерал Гроссерпферд недоумевал. Он задумал блестящий тактический ход, и вряд ли какой-нибудь другой полководец мог бы разгадать его замысел. Но кавалерия баронов стояла на холме, всадники мирно сидели в седлах а лошади пощипывали травку.
Гран полковник Бринкст тоже недоумевал. Как правая рука полководца, он понимал гениальный тактический ход Гроссерпферда. Но гран полковник не мог понять баронов и это его настораживало. Секунд майору Гурду наплевать было на баронов и на то, что бароны собираются сделать, но он нервничал. Генерал и полковник хмурились, а это не сулило ничего хорошего секунд майору. Не Знающий Себе Равных в Мудрости Серваторий был невысокого мнения о доблести баронов. Он понимал, отчего те не атакуют и поэтому тоже нервничал.
Адъютант лейтенанты с правом ношения кружевного воротника, приуныли. Они чувствовали, что у генерала намечается неудача (профессиональный адъютант все взлеты и падения своего начальства чувствует заранее), а при всякой неудаче, генерал спускал всех мыслимых и немыслимых кобелей на адъютантов. И только крокаданы вели себя совершенно спокойно. Им поступил выгодный заказ, они подготовились, и теперь ждали, кода им прикажут выдать убойный материал.
Генерал Гроссерпферд не выдержал. Как вода, если ее сильно нагреть превращается в пар, способный взорвать самую прочную оболочку, недоумения генерала, по поводу неправильного поведения баронов, подогреваемые негодованием и возмущением, превратились в гнев, переполнивший терпение. Генерал взорвался! Открыл военные действия! Первый его залп накрыл кавалерию противника. Всю сразу: и самих баронов и их дружинников и, даже совершенно невиновных лошадей. Досталось также родственникам баронов, дальним и близким, и всем отвратительным существам, от которых эти бароны произошли. От баронских замков не осталось камня на камне, а по баронским угодья прошелся огненный смерч.
Второй залп был также впечатляющим, но пожиже. Он накрыл только кикивардов, да и то не всех, а лишь тех, что находились здесь, в Зеленой Пустоши. Этим досталось за то, что они не имеют представления о дисциплине, не умеют ходить в строю, ничего не соображают в военном деле, и даже сейчас, в минуту опасности для своей многострадальной Хавортии, ведут себя хуже, чем безответственные краснозадые обезьяны.
Третий залп накрыл всех адъютантов и лейтенантов а также крокаданов и весь состав девавшихся куда-то восьмого и девятого батальонов. Рикошетом он хлестнул по секунд майору и гран полковнику.
Четвертый залп генерал Гроссерпферд выдать не успел, потому что в Зеленую Падь влетел на взмыленном коне всадник. И не просто всадник, а удар капитан Балаконт. Удар капитан промчался по Пади, резко остановил коня, спрыгнул на землю, четко прошагал расстояние оставшееся его от генерала Гроссерпферда, отсалютовал и доложил:
- Мой генерал, восьмой и девятый батальоны заняли свои позиции и готовы встретить противника.
- Молодец! - сказал генерал Гроссерпферд. - Вот и все. Нет необходимости жать, пока тупоголовые бароны, ничего не соображающие в военном искусстве, сообразят, что должны напасть на нас. Теперь мы в седле. Мы нанесем сокрушительный удар.