Вот этот случай и решил дело. Слава требовала, чтобы у героя была дама сердца, и притом одна. До этого случая Генка оказывал особое внимание мне и моей подруге Тате. Например, рано утром кидал в окно на наши кровати охапки травы с редкими цветами и щавелем, вырванными с корнями. Но в один прекрасный вечер Генка вызвал Тату на футбольное поле — место тайных свиданий и секретных разговоров всего лагеря — и сказал ей, что хочет дружить со мной и хочет узнать, что она думает по этому поводу. «Это невозможно, — сказала змея Татка. — Поклянись, что никому не скажешь, потому что это страшная тайна и большой секрет, но она до смерти влюблена в Славку еще с начала смены».
Вот это было коварство! Я была отвергнута. Цветы больше не сыпались на мою кровать, яблоки и ворованный горох доставались Тате. И они, как пишет Наташа, беззастенчиво «дружили на моих глазах».
Что же мне было делать тогда, в тот трагический момент моей жизни? Может быть, жаловаться, требовать справедливости? Не знаю. Только я ничего этого не делала. И теперь я думаю, что поступила правильно. Разве мне было бы легче, если бы кто-то совершенно определенно сказал, что моя подруга или мой товарищ поступили скверно, неправильно? Начни я злиться, выяснять отношения, высказывать обиды, только унизила бы себя. И я изо всех сил старалась тогда быть мужественной и думала о том, что если сумею стать по-настоящему интересным человеком, то будут у меня и подруги и друзья.
Тебе, Наташа, трудно сейчас, но ведь это прекрасные трудности. Наверное, тебе не хотелось бы оказаться человеком, который никогда не любил, не страдал, не ревновал, не мучился. Без сильных человеческих чувств наша жизнь была бы бедней. Постарайся только научиться разбираться в своих чувствах самостоятельно. И ты станешь сильнее, увереннее, независимее. Не думаешь же ты, что кто-то всегда, всю жизнь будет давать тебе готовые рецепты, как поступить. Да и где их взять, готовые рецепты? Если ты не научишься думать и я не научусь думать, кто же найдет ответы на наши с тобой вопросы?
Одно хочу сказать тебе теперь. В жизни очень часто бывает так, что все вдруг меняется, появляются новые интересы, новые привязанности. И это, в общем, нормально. Помнишь, что происходит с Томом Сойером, которого отвергла Бекки: «Сердце Тома терзала печаль... и он готов был завидовать Джимми Годжесу, который недавно скончался. «Как хорошо, — думал он, — лежать в могиле, спать и видеть разные сны, во веки веков...» Ах, если бы у него были хорошие отметки в воскресной школе, он, пожалуй, был бы рад умереть и покончить с постылой жизнью... А эта девочка... ну что он ей сделал? Ничего. Он желал ей добра. А она прогнала его, как собаку, — прямо как собаку. Когда-нибудь она пожалеет об этом, но будет поздно. Ах, если бы он мог умереть, не навсегда, а на время!
Но в молодости сердца эластичны и, как их ни сожми, расправляются быстро. Тома захватили опять помыслы здешнего мира».
И Том становится пиратом, Черным Мстителем Испанских морей. Но это не обязательно. Главное тут вот что: посмотри на Тома и Бекки. Они могли быть несчастными, наверное, самое большее день, а потом жизнь так захватывала их своими увлекательными делами и новыми интересами, что они совсем забывали о том, что несчастны. У человека в твоем возрасте, Наташа, столько жизненных сил, что их хватит и на несчастную любовь, и на счастливую любовь, и на страстное увлечение идеями, людьми, интересным делом, книгами, да мало ли еще чем. Я не знаю, поможет ли тебе чем-нибудь мое письмо, но в одном я уверена: пока мы с тобой переписывались, в твоих отношениях с друзьями уже произошли решительные перемены. И когда к тебе придет мой ответ, у тебя уже будет готов новый вопрос.
М. С. ИВАННИКОВА. ЭТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ
Мне очень хочется стать знаменитой. Разве это плохо, когда о тебе говорят: «Знатная ткачиха или знатный сталевар»? Это значит, что ты хорошо работаешь. А ребята говорят, что я хвастунишка, зазнайка. Кто из нас прав и как стать знаменитой?
Оля СКРИПНИК, г. Киев. Оле СКРИПНИК отвечает знатная ткачиха, депутат Верховного Совета СССР М. С. ИВАННИКОВА.Профессию свою я не выбирала. Вернее сказать, это она меня выбрала: росла я в деревне и думать никогда не думала о том, что стану фабричной работницей.
В город нас привела беда. Брат, маленький еще мальчишка, поранил глаз. Повезли его в Москву. Врачи сказали, что лечить будут долго. Пришлось заколотить дом, бросить хозяйство и переехать, неизвестно на сколько, в город.