На пути к науке передо мной много раз вставал вопрос: как правильно оценить трудолюбие и талант, как подобрать наиболее подходящих людей для общей работы? Я убедился, что для успеха нужны разные люди. Нужны трудолюбивые, прилежные исполнители и нужны те, что называется, с искрой божьей, то есть талантливые, одаренные, пусть даже они будут с некоторой как будто ленцой.
Нужно, чтобы побольше было чудаков, которые идут неожиданными, новыми путями, а не стремятся точно выполнять только прописи из книжек и инструкций. Воображение, творческое мышление, любовь к познанию неизвестного — вот самые привлекательные для меня черты человека, решившего посвятить себя науке.
К сожалению, а может быть, наоборот, к счастью, нет простого и очевидного рецепта для распознавания одаренности, таланта или просто способности к труду. Во всяком случае, я такого рецепта не знаю. Но каждому человеку, даже самого юного возраста, уже со школьных лет очень важно постоянно присматриваться к самому себе, пытаться здраво и правильно определить свое призвание.
Если бы я вдруг захотел стать музыкантом, то, думаю, доставил бы немало огорчений своим слушателям, так как абсолютно лишен музыкального слуха. Я мог бы целую жизнь учиться музыке, и ничего бы из этого хорошего не получилось.
Важно правильно взвесить свои способности и свои наклонности. Из наиболее благоприятного их сочетания и рождается удовлетворяющая тебя трудовая деятельность.
С. Л. ЛЬВОВ КИРА, ЗИНА И БОГАТЫЙ НИЩИЙ
У меня есть хорошая подруга. Когда мы с ней собирались вместе в кино, я всегда надевала свое самое красивое платье. Но теперь ей стали покупать вещи лучше, чем у меня. А моя мама мне таких покупать не может: кроме меня, у нее еще двое.
— Неужели у тебя нет платья получше?
Она произнесла эти слова с удивлением и даже с отвращением и с тех пор стала замечать во мне только плохое. Я не знала, как мне ей ответить. Но однажды, когда я высказала Кире все, что об этом думаю, она совсем перестала со мной разговаривать.
Я все-таки попробовала заговорить с ней. Я ее позвала: «Кира!» Она мне не ответила. Я подумала, что она не расслышала, и окликнула ее по фамилии.
Тут она отозвалась.
— Прошу не фамильярничать! — ответила она.
(Кира, видно, думает, что «фамильярничать» — значит называть человека по фамилии! — Редакция.)
— Я тебя звала по имени, ты не откликаешься, назвала по фамилии, ты обижаешься. Как же мне к тебе обращаться?
— По имени и отчеству! — ответила Кира и с тех пор не обращает на меня никакого внимания.
А мы так дружили...
Может быть, я в чем-нибудь виновата? Как мне поступить?
3ина. 3ине отвечает писатель С. Л. ЛЬВОВ....Зина, конечно, ни в чем не виновата. Тут и говорить не о чем. А вот над тем, как ей быть, стоит подумать. Мне кажется, Зине нужно прежде всего спросить себя: стоит ли жалеть об утраченной дружбе с Кирой? Стоит ли стараться эту дружбу вернуть? Нет! И еще раз: НЕТ!!!
Разве настоящий друг станет судить о своем товарище по тому, насколько модно он одет? Разве упрекнет за то, что одет тот скромнее, чем он сам? Да никогда в жизни! Если он заметит эту разницу, то подумает, что́ можно сделать, чтобы разница эта не бросалась в глаза. Ради друга, ради дружбы можно отказаться от удовольствия покрасоваться в дорогой обновке. Невелика жертва!
Зине тоже хочется носить красивые новые платья. Это понятно. Но она не требует, чтобы ей покупали такие платья, как у Киры. А ведь другая девочка на ее месте могла бы, чего доброго, потребовать и причинила бы своей матери боль, еще горшую, чем та, которую Кира причинила Зине. Зина пишет спокойно и достойно: «Мама моя этого делать не может: кроме меня, у нее еще двое».
По-моему, письмо, которое мы с вами только что прочитали, заставляет беспокоиться не за Зину, а за Киру. С Зиной все будет в порядке. Я верю, что она вырастет скромным, добрым, гордым, надежным в дружбе — словом, хорошим человеком. Заметьте — это очень важно! — она не сказала в своем письме ни одного резкого слова о Кире, хотя та, право же, заслужила это своим чванством, эгоизмом, грубостью. Нет, Зина не спешит осудить подругу. Но портрет Киры все-таки сам собой вырисовывается из ее письма. По правде говоря, не очень-то привлекательный портрет.