Так будет лучше, лучше для нее же самой. Прекратить это знакомство. Зачем тешить себя иллюзиями? Она должна забыть его. Келли понимала, что даже со смертью Джилл у нее нет надежды на привязанность и любовь Лоренса. Джилл, прекрасная и душой, и телом, имела единственную цель в жизни — нравится мужу, который оказался интеллектуально гораздо выше ее. Келли знала, что никогда не могла бы стать просто дополнением к мужчине, даже будь это Лоренс Лаутон. Она не так покладиста, да и не столь красива, как Джилл. Единственное, что омрачало счастливую семейную жизнь подруги, — невозможность иметь детей. В остальном Джилл была счастлива…
Усталость положила конец самоанализу. Головная боль, которую Келли вынуждена была скрывать ото всех, теперь разошлась с новой силой. Слезы по Джилл или по несостоявшейся любви к Лоренсу словно застряли в горле, никак не желая вырваться наружу, чтобы хоть как-то облегчить страдания.
Для меня было бы лучше, если бы я могла заплакать в день похорон, думала Келли, лежа без сна в темноте. Это заглушило бы боль утраты.
В десять лет Келли Эванс прошла конкурс и получила стипендию для поступления в дорогую престижную школу, где в первый же день встретила маленькую Джилл Монд. Началась их дружба, которая закончилась только со смертью Джилл. Узы, связующие таких разных девочек, оставались загадкой для всех, кто знал их. Джилл нуждалась в дорогих репетиторах, чтобы выдержать вступительные экзамены в высшую школу, тогда как Келли, несмотря на то, что была на год моложе, одолевала твердыни науки с такой легкостью, что получила право на бесплатное продолжение образования. Джилл была не по возрасту рослой, сдержанной, светловолосой и хорошо сложенной, ее школьная форма всегда словно сияла чистой. Келли — несколькими дюймами ниже подруги, худая, с персиковым оттенком кожи, черными волосами, резкая и озорная, как мальчишка, не отличавшаяся особой аккуратностью с тех пор, как оставила родительский дом.
Впоследствии Джилл закончила колледж в Швейцарии, а Келли отправилась в университет изучать филологию, но их отношения остались на удивление прочными и хорошими. Конечно, они реже виделись друг с другом, но когда обе возвращались в Ройстан, вели себя так, будто и не расставались вовсе. Проводили вместе дни напролет, обмениваясь хвастливыми байками о своих поклонниках и заливаясь смехом над анекдотами из студенческой жизни.
Джилл постигала в колледже тайны первоклассной кухни, искусство вести домашнее хозяйство и устраивать приемы и, самое главное — искусство нравиться!.. Ее тонкая, словно просвечивающая кожа, эмалево-голубые глаза, нежный овал лица в обрамлении светло-золотистых волос заставляли не одно мужское сердце замирать от восхищения. Она стриглась у лучших парикмахеров и носила дорогую одежду от всемирно известных модельеров.
Келли делила свое безалаберное жилище с несколькими однокурсницами, ела что придется, все деньги уходили на книги. Ее стройная мальчишеская фигура скоро превратилась в скелет, обтянутый кожей. Темные волосы отросли и утратили блеск, а в целях экономии приходилось игнорировать искусство куаферов. Она упорно грызла гранит науки, подрабатывала репетиторством и просиживала часами со своими сверстниками из студенческих союзов за кружкой пива, горячо споря о том, как сделать мир справедливым. Приводя в отчаяние мать, Келли носила джинсы и хламидообразные свитера, купленные за бесценок на развалах, или донашивала обноски сестер.
Эгина и Хлоя, которые к тому времени имели хорошую работу в банке, все же уповали на превращение гадкого утенка в прекрасного лебедя, но время шло, и они потеряли всякую надежду, что это вообще когда-нибудь произойдет.
Но Келли преуспела в другом. Превосходно закончив университет, она получила работу в редакции местной газеты «Ройстан ньюс». И постепенно стала больше внимания уделять своей внешности, да и в манере одеваться у нее выработался свой стиль; ее волосы теперь всегда были вымыты и аккуратно уложены, фигура обрела женственность, и порой Келли подолгу торчала на кухне, присматриваясь к тому, как готовит мать… Хотя до подруги Келли было далеко, но в конце концов она стала больше походить на женщину, чем на младшего братишку своих сестер.
И все это время дружба с Джилл не прерывалась, даже тогда, когда на сцене появился Лоренс Лаутон. Келли, которая уже выступала в качестве подружки невесты на свадьбах своих сестер, не могла отказать Джилл в аналогичной просьбе и следовала за блестящей невестой по проходу церкви, одетая в бледно-лимонное шифоновое платье, которое стоило дороже всех ее нарядов, вместе взятых. Она оказалась тогда лицом к лицу с Лоренсом и от всех треволнений у нее слегка закружилась голова; она даже обрадовалась, когда толпа оттеснила ее и помешала подойти к жениху с ритуальным поцелуем. Келли впервые увидела его вблизи, и один-единственный взгляд решил все: это было подобно удару молнии!.. Впоследствии, возвращаясь мыслями к свадьбе Джилл, Келли вспоминала, что именно в тот момент у нее зародилась уверенность, что их дружбе с Джилл пришел конец.