Хотя я и благодарна за то, что он прогнал весь тот ужас моего кошмарного видения.
***
— Как тебе конвенция? – спрашивает Бекки, с любопытством смотря на меня. Удивительно, стоило лишь раз поговорить с ней, дать понять, что я не имею никаких видов на охотников, как я сразу из противницы превратилась в простого, но немного любопытного человека.
— Весьма мило, – почти искренне улыбаюсь я, хотя смутное волнение не отпускает меня. Винчестеры, судя по времени, должны были уже уничтожить дух воспитательницы, а значит маленькие черти начали уже беситься. Стараюсь не упустить людей из виду, но никто вроде бы и не пытается покинуть комнату. Надеюсь, Винчестерам хватит ума позвонить мне и предупредить, тогда у меня будет оправдание тому, чтобы запереть двери. Или позвонить им самой и сказать, что я видела что-то странное? Тогда руки будут развязаны. Но я всё ещё сомневаюсь, боясь что-нибудь испортить. – Уютненько.
— Ну, ты не говоришь никакой конкретики! – возмущается она.
Моя голова забита не тем сейчас, чтобы красочно описать всё то, что я думаю об этом месте.
Впрочем, у меня всегда там опилки.
— Прости, – виновато говорю я. – Сложно собраться с мыслями, когда тут столько всего интересного.
Если честно, то не очень-то и много.
Кроме разве что срехнувшихся призрачных деток.
Разве Чак не знает, что должно произойти? Допустим, он знает только то, что показывает ему Бог, а именно Евангелие от Винчестеров, но раз в этом замесе они есть (да и сам Пророк присутствует), то что-то ему должно быть известно, разве нет? Пророк видит будущее, а не прошлое и даже не настоящее.
Слишком сложно для моего понимания.
— Людей не очень много. – слегка расстроенно говорит Чак. – Видимо книги не очень нравятся публике.
— Не говори глупостей, Чак, “Сверхъестественное” – это шедевр. – отмахивается Бекки. Да уж, хорошо иметь преданного фаната.
Так они ещё и встречаться к конце мероприятия начнут.
— Книги правда крутые. – говорю я просто, чтобы не молчать. Винчестеры, услышь меня, прибили бы.
Пророк улыбается нам, но что-то меня по прежнему напрягает.
Куда в сериале делся Чак, когда поставил конечную точку?
***
— Да, Дин? – спрашиваю я, отвечая на телефонный звонок.
— Нет времени объяснять, но не выпускайте эти наши копии и остальных из комнаты. Посыпьте всё солью, у нас тут злобные детишки. – командуют мне по ту сторону телефона.
— Как скажешь, Дин. – быстро соглашаюсь я, отключаясь. – У нас проблемы. – обращаюсь я к Чаку и Бекки, доставая из рюкзака пачки три с солью, две я притащила с собой, как охотник, а одну стащила с местной кухни. – Тут вроде как духи расшалились, и нужно не дать ни им попасть сюда, ни фанатам выбраться отсюда. И сделать это желательно как-то так, чтобы никто не начал паниковать.
Не начал паниковать, конечно.
Угадайте, что именно пошло по канону?
Всё.
Комментарий к Глава 10
Группа ВК - https://vk.com/club89977622
========== Глава 11 ==========
Темно и тихо, лишь чьё-то дыхание прерывает тишь громким звуком.
— Снова?! – кричу.
Я не хочу снова видеть её. Не хочу чувствовать страх и вину.
Я не хочу.
Это выше меня.
В жилах будто замерзает кровь, сердце стучит заполошно, не сдвинуться ни на шаг, я замершая, словно мышь перед удавом.
Так вот значит, как чувствует себя жертва.
— Что тебе нужно от меня?! – вопрос срывается с губ против воли.
Он бессмысленен.
Я знаю, что она ответит.
— Я хочу, чтобы ты умерла также, как и я тогда.
Я не знаю, кто она. Её приходы – не важно, сон ли это или явь, вызывают у меня приступы паники. От её “сестрёнка” мурашки бегут по позвоночнику, а холодный пот стекает по шее. Я задыхаюсь, смотря в её глаза, не могу попросту дышать от ужаса и сожаления.
Мне не о чем сожалеть.
Мне не за что себя винить.
Я даже не знаю её.
— Кто ты? – моё тело едва меня слушается. Голос дрожит, с трудом позволяя звуку проникать вовне.
— О, ты знаешь, кто я, сестрёнка… – улыбается она, но в улыбке ни тени веселья.
Она чем-то похожа на куклу. Лицо её бледное, словно восковое. Глаза будто выцветшие, но сейчас горят огнём, будто внутри её черепа их кто-то подсвечивают фонариками.
Холодная, не по-детски сильная и злая.
Кукла, которая жаждет того, чтобы моя жизнь завершилась.
Девчонка, называющая меня сестрой, та, которую я впервые увидела не так давно.
Я не знаю, кто она.
Девочка быстрыми маленькими шагами подходит ко мне, её чёрные волосы развеваются за её спиной так сильно, но в помещении нет и намёка на ветерок. Я до сих пор не понимаю, почему в этом мраке всё, что я могу расчётливо рассмотреть, так это только её образ, да тех воронов, которые в этот раз даже не появились. Ну, и Светоносного разве что ещё.
Я хочу убежать, исчезнуть, но вместо этого всё, что в моих силах – это судорожно сглотнуть.
Почему я так сильно её боюсь?
— Смерть скоро заберёт тебя, сестричка… – улыбается она. В белых зубах не намёка на клыки, но её гримаса больше похожа на яростный оскал хищного зверя. Она прижимает свою ладошку к моей щеке и смеётся.
Как она со своим ростом так легко достала до неё?
Только сейчас понимаю, что стою на коленях. Её глаза буквально на уровне моих.
Когда я успела упасть?
Сжимаю зубы, чтобы не закричать.
— Дыши, идиотка. – пробивается сквозь детский хохот.
— Опять… – звучит обиженно, но оскал на лице малышки никуда не девается. Чужие ногти царапают щеку на прощание. – Я так жду тебя, сестрёнка… Хи-хи.
Она исчезает.
И я снова остаюсь во тьме одна.
— Вы, смертные, такие жалкие. Что Отец в вас нашёл? – звучит высокомерный голос, и я начинаю понимать, что имела в виду девочка под своим “опять”. Люцифер, снова. Он фыркает, будто улавливая ход моих мыслей. – Можно хоть немного благодарности и уважения.
Снова мне помог.
Разве ему не положено быть менее благородным?
В чём резон для него каждый раз спасать меня от моих же кошмаров?
— Закончила свой полёт мыслей? – звучит насмешливо. Он обходит меня, становится напротив, будто ожидая ответной реплики. Взгляд странный, почти обеспокоенный. На щеке – первые следы тления неподходящего сосуда. Крылья, белоснежные и по прежнему изуродованные, спадали за его спиной. Это единственное, что не меняется. – Ты же знаешь, что она не реальна. – звучит обвиняюще.
Я знаю, что она – это что-то за гранью моего понимания. Видения не бывают настолько реальны.
Я боюсь.
— Беспокоишься о том, что она сказала тебе? – почти любопытно. Он в своём высокомерии и снисходительности отнюдь не похож на робота или статую. На самом деле, его эмоции, хоть и скрыты, намного ярче человеческих. Хотя, вероятно, даже эмоции пернатых имеют другую, неземную природу.
Беспокоюсь ли я?
Я не боюсь смерти. Умирать это, наверное, совсем не страшно. Все когда-нибудь умирают. Даже в моём мире – отнюдь не сверхъестественном – не факт, что ты доживёшь до старости и умрёшь, просто закрыв глаза в окружении своих внуков, а то и правнуков. Тут и подавно. Единственное, что я надеюсь, что здесь я хотя бы не погибну бесполезной.
Вот что со мной не так? Я должна сейчас биться в истерике, что моя смерть близко, а вместо этого сижу и рассуждаю о вечном.
И встретил он Смерть, как давнего друга, и своей волей пошёл вслед за ней.
Красивая цитата. Только смерть – отнюдь не красива, но она и не произведение искусства, чтобы быть таковой. Она – конец, она – начало. Она – неизбежность.
Куда страшнее, что будет после неё. Вот, что должно пугать человека в завершении его пути.
Но даже этого – возможно, только пока – я не боюсь.
Единственное, что ужасает до дрожи, так это эта девчонка.
— Ты ненормальная. – смешок, почти не насмешливый, почти тёплый.
Я знаю.
— Ты задыхалась. Продолжишь подпитывать её своей виной и вскоре умрёшь.
Подпитывать? В каком это смысле?
Звучит так, будто его это тревожит.