Своего отчима я всегда называла папой. Меня никто этому не учил и никто не заставлял называть его папой. В моей жизни это сложилось естественно, как смена дня и ночи. Я считаю Василия Марковича своим отцом и благодарна ему за то, что он научил меня, в первую очередь, ответственно относиться к работе. Слово «надо» для меня – закон до настоящего времени. Я умею делать всю деревенскую работу. Я не понимаю словосочетания «мне скучно» или «мне нечего делать». И в жизни его наука об отношении к работе мне очень пригодилась в далекой Республике Коми.
Мой отец из многодетной семьи, инвалид войны. В их семье вместе с ним было 8 детей. Прах его отца, а моего дедушки, его брата, а моего дяди, также покоятся в братской могиле, где похоронен и мой дедушка по маминой линии. Брат отца, Кравченко Степан Маркович, мальчик 17 лет, в 1942 году водрузил красный флаг над немецкой комендатурой – за что и был расстрелян гестаповцами. Бабушка Ульяна Кузьминична – мама отца, родившая и воспитавшая 8 детей, была очень мудрой и доброй женщиной. Сестры и брат отца, а для меня – это тети и дядя, ко мне относились тепло, по-родственному. Чужой в их семье я себя не чувствовала. Я храню рушник, который бабушка Ульяна вышила специально для меня. Помню варежки, которые она мне связала. Помню гостинцы, которые она приносила к нам в дом, и как щедро угощала, когда мы с братом приходили к ней в гости. Предчувствуя свой уход в мир иной, она попросила своих дочерей: «Положите со мной платок, который мне подарила Галка». Платок был голубого цвета. Я угадала, что она его любила. Низкий поклон тебе, моя дорогая бабушка Ульяна.
Отец был очень красив внешне, как мне кажется, и трудолюбив до невозможности. О таких говорят – работяга. Но любил, и даже чрезмерно, выпить. По этой причине обижал маму. Если выпивал, то в доме было не очень хорошо. Я до сих пор ненавижу пьянство. Пьянства и пьяных я патологически боюсь и сейчас.
С разницей в три года в 1952 году в семье появился мой брат – Саша. Счастье, радость, наследник отца. Отец не спускал его с рук на зависть мне. Видимо, поэтому я по-детски проявляла свое превосходство перед братом. Я хорошо училась, а он, как большинство мальчишек, не очень. Не хотела, но приходилось за Сашу решать его школьные задачки, иначе он просто не давал мне выполнять свои уроки. Но в жизни у нас с братом сложились ровные братские отношения. Он унаследовал от отца любовь к детям и ответственность в работе. У Саши три взрослых сына и шесть внуков. В моем понимании, брат как мужчина сделал все, что в жизни нужно: построил дом, посадил дерево и вырастил сына. Это счастье.
Был в моей жизни еще один человек, старше меня на один год, мой двоюродный брат, Игорь. Игорь – приемный сын моего дяди Вани. Он каждое лето приезжал на каникулы в деревню к бабушке. По возрасту, по духу и по взглядам на жизнь мы были родственными душами. Дядя Ваня очень хорошо относился к Игорю. Он его усыновил. Гордился им. Игорь был обеспечен всем: сначала мопед, затем мотоцикл и т. д. Вся эта техника привозилась из Горловки в деревню. Я с таким братом чувствовала себя по сравнению со своими подружками королевой. Рассекать по деревне с красивым парнем на редком дефицитном мотоцикле «Ява» – не каждой деревенской девочке так везло. Но, видимо, роднило нас с Игорем и наше общее социальное положение – положение детей, воспитывающихся с отчимами. Ребенку все-таки нужны родные отец и мать. Ничто эту пустоту заменить не может.
Впоследствии, окончив автодорожный техникум, Игорь приехал ко мне на Север. Устроился на работу. Женился и навечно остался в земле Коми – рано ушел из жизни. Не пил, не курил, но умер в раннем возрасте от сердечной недостаточности. После себя оставил сына Виталия и внука Игоря.
Отец, работая лесником, а мама – в сельсовете бухгалтером, получая за работу копейки, построили с ноля по деревенским меркам хороший дом. Я была маленькой, но хорошо помню, как родители мечтали быстрее перебраться в свой собственный дом. Как мы, перебравшись в новый собственный дом, жили с земляным полом, который назывался «доловка». Отец в буквальном смысле напрягал жилы, чтобы в доме был достаток.
Вставать в четыре часа утра – это правило моих родителей и большинства сельских семей. Отец очень хорошо знал и любил лес. Он мог до работы пробежаться по лесу и принести два ведра сыроежек, губ (как он их называл). Это было для семьи первым и вторым блюдом не на один день.